Повелитель бурь

Вздохнув, Эльрик отправился в путь. Земля пружинила под его ногами, бледно-желтое солнце садилось в искрящееся море, уступая место холодной безлунной ночи, полной таинственных недомолвок. Спустя несколько часов он подошел к городу, зловещему и фантастически-прекрасному в одно и то же время. Имрирр — древняя столица мира — был скорее произведением искусства, чем местом, предназначенным для обитания. Наряду с многочисленными трущобами, расположенными на узких кривых улочках, многие башни пустовали, потому что Повелители Драконов, к числу которых принадлежал Эльрик, не желали пускать туда ублюдков из простонародья. В Имрирре почти не осталось чистокровных мельнибонийцев. Выстроен был город так, что фундаменты всех его зданий точно следовали изгибам земли, а многочисленные лужайки, словно ступеньки, поднимались к вершине холма, на котором гордо возвышался удивительный замок с многочисленными башенками и шпилями — архитектурный шедевр старого мастера, имя которого давно было забыто. Безжизненным и опустошенный казался Имрирр Прекрасный. Город спал.

Повелители Драконов, их жены, наложницы и рабы, видели страшные и захватывающие сны, навеянные наркотиками, в то время как остальные жители, разошедшиеся после вечернего звона колоколов по своим хибаркам, ворочались на грязных матрасах, мечтая просто уснуть, чтобы во сне забыть о своем жалком существовании.

Положив руку на рукоять меча, Эльрик миновал никем не охраняемые ворота в крепостной стене, пошел по неосвещенным улицам к дворцу Йиркана. Альбиносу часто приходилось прятаться в тенях пустых башен, когда он слышал шаги стражников, строго следящих за тем, чтобы после звона колоколов на улицах не было людей. Тихонько вздыхал ветер. Иногда из некоторых заселенных башен доносился дикий смех или леденящий душу крик какого-нибудь раба, которого убили, вдоволь им насладившись, чтобы смертью своей он доставил еще большее удовольствие мельнибонийскому вельможе.

Эльрик не обращал внимания на эти крики, не возмущался тем, что видел, проходя мимо ярко освещенных окон. Он ценил удовольствия и иногда зловеще улыбался, слыша вопль очередной жертвы. Альбинос был мельнибонийцем и считал, что это дает ему право наслаждаться тем, что приводит в ужас обычного смертного. Да, Эльрик был мельнибонийцем, и хотя он, подчиняясь своим смутным желаниям, избрал жизнь скитальца в том мире, где люди развлекались грубо и неумело, десять тысяч лет развития цивилизации, жестокой, мудрой и порочной, наложили на него определенный отпечаток. В поисках совершенства альбинос-колдун часто проливал кровь.

Он нетерпеливо постучал в тяжелую дверь черного дерева, расположенную напротив главного входа во дворец, осторожно осмотрелся по сторонам. Эльрик знал, что Йиркан приказал убить его, как только он появится в Имрирре.

Послышался звук отодвигающегося засова, дверь чуть приоткрылась, в образовавшейся щели показалось худое морщинистое лицо.

— Это ты, мой Император? — шепотом спросил высокий и на удивление тощий человек. Близоруко прищурившись, он уставился в темноту, пытаясь разглядеть неожиданного посетителя.

— Я — принц Эльрик, — сказал альбинос. — Ты забыл, мой друг Худоба, что на Рубиновом Троне сидит новый Император.

Слуга покачал головой; прядь жидких волос упала ему на лоб. Судорожным движением костлявой руки он откинул ее назад, отступил в сторону, освобождая проход.

— На Острове Драконов один Император, — сказал он.

Эльрик слабо улыбнулся, вошел в замок, подождал, пока Худоба закроет за ним дверь.

— Она все еще спит, сир, — пробормотал преданный слуга, поднимаясь вслед за альбиносом по витой лестнице.

— Я знаю. — Эльрик пожал плечами. — Мой брат — колдун, глупо было бы недооценивать его силы.

Они молча продолжали подниматься, пока не очутились на верхней площадке лестницы, от которой начинался коридор, освещенный танцующим светом факелов. Причудливые тени плясали на белых мраморных стенах. Притаившись за колонной, Эльрик и Худоба смотрели на дверь в комнату, которую охранял высокий, толстый и абсолютно лысый стражник. На нем были сверкающие иссиня-черные доспехи, в руках он держал короткий лук со стрелой наготове. Эльрик понял, что перед ним стоит один из евнухов-лучников, принадлежащий к Молчаливой Страже — лучшим воинам Имрирра.

Худоба, знавший о том, что комната охраняется, приготовился к этому заранее. Не говоря ни слова, он достал из-за колонны лук и колчан со стрелами, встал на одно колено, натянул тетиву. Прицелившись в левый глаз евнуха, он выстрелил, но в этот момент стражник повернулся к нему лицом. Стрела пролетела мимо, ударилась о стену, упала на каменный пол.

Не задумываясь, Эльрик бросился вперед, выхватил меч из ножен, почувствовал, что в жилы вливается неземная сила. Черное лезвие застонало, как спичку перерубив костяной лук, который евнух выставил перед собой, надеясь отразить удар. Стражник тяжело дышал, его толстые мокрые губы дрожали; он раскрыл рот, собираясь закричать, но из его горла не вырвалось ни одного звука: по традиции, мельнибонийским евнухам всегда отрезали языки.