Повелитель Человечества

+ Твоя верность отмечена, но всё же твои сожаления не имеют значения. +

– Почему я здесь? – подумал и одновременно спросил Ра. Не существовало никакой видимой разницы между его мыслями и словами в пустоту.

+ Потому что я так захотел. +

Это был единственный ответ, в котором он нуждался, но он надеялся на большее. Ра до сих пор так и не мог понять цели этого просвещения, какой бы она ни была.

Звёзды вращались, мучительно покачиваясь. Свет изгибался и сворачивался. Бесконечная чернота одновременно приветствовала и отторгала, приняв его присутствие, но бросая вызов чувствам, пока он стремился обработать скорость своего путешествия сквозь пустоту. Туманности расцветали перед ним и вокруг него, их было столь много, что они напоминали газовые облака запрещённого оружия, и всё же оставались совершенно тёмными для всех чувств кроме зрения. Миры вращались вокруг звёзд, напоминавших глаза богов. Некоторые были выжженными синим жаром раздутых солнц, другие сковал холод на дальних краях звёздного балета, они путешествовали почти в изгнании среди замороженных скал, которые падали сквозь глубокое и безжизненное пространство.

Столь многие из этих шаровидных драгоценностей не были драгоценностями вообще, как не были они и способны стать колыбелью человеческой жизни. Несмотря на всё терраформирование разбросанных миров галактики в чудотворные времена Тёмной эры технологий, бесконечное количество планет всё ещё вращалось в диком и прерываемом штормом газообразном спокойствии, и являлись непригодными для проживания людей.

Настоящие самоцветы оказались столь же разнообразными в тонах и оттенках. Преобладала щелочная охра пустыни, постепенно выровненная промышленностью колонизации или расколотая широкими трещинами и расселинами тектонических толчков. Океанские миры казались бурными сапфирами и аквамаринами, поглощавшими солнечный свет в огромных глубинах. И у многих давно не осталось воды чистых оттенков, её сменили загрязнённые хризоберилловыми пятнами бесконечные моря, задушенные облаками бактериальной жизни, или покрытые рябью карнеоловые глубины, ставшие домом для бесчисленных аквакарнозавров.

Цвета, цвета и ещё раз цвета, множество миров перемешали их континент за континентом. И всё же сплошной сине-зелёный древней Терры встречался реже всего. Такой невинный оттенок бросал вызов неизбежности: везде, где ступало человечество, оно разрывало землю и осушало моря, оно собирало и переделывало. Оно объявляло своим. Оно завоёвывало. Оно разрушало.

Нигде это не казалось вернее, чем на мирах, вращавшихся вокруг солнца Терры. Ра не удивился, впервые посмотрев на Терру с орбиты и увидев Тронный мир болезненно бежевым, задыхавшимся в загрязнениях и раздираемым шрамами бесконечной войны. Марс, некогда терраформированный в великолепное идеалистическое место, где человеческая изобретательность создала растительность на мёртвой почве, благодаря войнам снова превратился в пустынную бесплодную землю, как до эпохи колонизации.

Ра был уже далеко от этих миров. Он кружился без тела в черноте и смотрел на другой затянутый облаками шар, сферу-пангею с континентами и несколькими небольшими морями. Городские пейзажи выглядели серыми бесформенными пятнами на суше и превратились в крошечные светящиеся маяки, когда ночь стремительно воцарилась на полушарии. Спустя всего лишь долю секунды вернулся рассвет, погасив множество городских огней и снова превратив их в серые пятна наблюдаемой с орбиты цивилизации. Миллионы людей, должно быть, называли планету домом. Миллиарды.

– Что это за планета? – спросил Ра пустоту.

Ответа не последовало. Лёгким дуновением его снова швырнуло сквозь ночные небеса, он парил, словно во сне, не чувствуя ни веса, ни импульса.

Что-то болезненное начало проступать перед его чувствами, расплывчатая пустота на сетчатке глаза превратилась в нечто напоминавшее последнюю стадию опухоли мозга. Звёзды сжигали газовые туманности, выбрасывая назад в пустоту потоки мерцающего яда. Они горели и задыхались в накатывавшихся потоках кого-то ксеновещества, которое и было, и не было газом, было и не было реальным и нереальным.

Ocularis Malifica. Варп-шторм. Варп-шторм, где альтернативная реальность варпа прорвалась в настоящий космос и накрыла десятки звёздных систем враждебными миазмами. Здесь встречались две вселенные и обе страдали от этой встречи.

Он смотрел на глаз порчи, запятнавшей пустоту. Глаз смотрел в ответ, каким-то образом кипя злобой, но без чувств.

– Почему Вы показываете мне всё это, сир?

+ Я не показываю. Не совсем так. Просто ты так обрабатываешь то, что узнаёшь, когда наши мысли связаны. Просто твой разум перестраивается к масштабу того, что я запечатлеваю в нём. +

Абсолютная верность позволила ему успокоиться от слов Императора. Однако от них мало что прояснилось.

– Сир? – спросил он пустоту.