Повелитель демонов из Каранды

Хотя на равнинах Рэкута и Венны было по-весеннему тепло, здесь, у подножия Карандийских гор, зима еще не отступила и стоял пронизывающий холод. Дул порывистый ветер, и кое-где между деревьями виднелись остатки грязного, еще не растаявшего снега.

– Как мы переберемся через стену? – спросил Гарион.

– Войдем через ворота, если их не успели починить, – ответил Бельгарат. – Когда мы с Бельдином явились сюда после Во-Мимбра, они были закрыты, и, чтобы войти, нам пришлось сломать их.

– Не очень-то удачная мысль – в открытую идти к воротам, Бельгарат, – сказал Фельдегаст. – Если дом занят чандимами, карандийцами или гвардейцами, то за воротами наверняка наблюдают, и даже в самую темную ночь они будут освещены. С восточной стороны дома есть потайная дверь, ведущая во внутренний двор, вот там ночью действительно темно.

– А она не заперта? – спросил его Шелк.

– Скорее всего будет закрыта, принц Хелдар. Однако замок не представляет трудности для человека с такими ловкими, как у меня, пальцами.

– Значит, ты побывал внутри?

– Время от времени я люблю заглядывать в заброшенные дома. Никогда не знаешь, что там оставили последние его обитатели, а найти вдруг какую-нибудь вещь в сто раз приятнее, чем ее украсть или заработать.

– Согласен, – кивнул Шелк.

Дарник вернулся с опушки, откуда он наблюдал за домом. На лице его было озабоченное выражение.

– Я не совсем уверен, – проговорил он, – но кажется, из башен идет дым.

– Надо поглядеть, – сказал жонглер, и вместе с кузнецом они направились к дому, тут же исчезнув в сгущающихся сумерках.

Через несколько минут они вернулись. Теперь на лице Дарника читалось брезгливое отвращение.

– Это был дым? – спросил Бельгарат. Фельдегаст замотал головой.

– Летучие мыши. Эти маленькие твари тысячами вылетают из башен, они похожи на большие серые клубы дыма.

– Летучие мыши! – пискнула Сенедра, инстинктивно хватаясь за волосы.

– Ничего удивительного, – сказала Польгара. – Летучие мыши гнездятся в укромных местах, так что развалины или заброшенный дом идеально им подходят.

– Но они такие отвратительные! – с содроганием процедила Сенедра.

– Это всего лишь маленькие мышки, у которых растут крылышки, – возразил Фельдегаст. – Какая у вас нетерпимая жена, мой господин, – сказал он, обращаясь к Гариону, – сколько у нее различных предрассудков.

– Скажи лучше, не заметил ли ты внутри света? – спросил его Бельгарат.

– Ни огонька, почтеннейший, но дом этот велик, и внутри есть помещения без окон. Если ты помнишь, Торак солнца не любил.

– Давайте потихоньку пройдем через лес к твоей потайной двери, – предложил старик, – пока совсем не стемнело.

Под прикрытием деревьев они обошли вокруг дома, не выходя на открытое пространство. Когда затянутое облаками небо окончательно потемнело, они, соблюдая осторожность, выглянули из леса.

– Не вижу, где твоя дверь, – прошептал Шелк, разглядывая дом.

– Ее не видно что-то, – отозвался Фельдегаст. – Если ткнуть в землю веточку плюща, он за несколько сотен лет может закрыть все здание. Не волнуйтесь, принц Хелдар. Я знаю дорогу и найду вход в дом Торака с закрытыми глазами.

– Здесь, возможно, бродят псы, – произнес Гарион, обращаясь к Сади. – Надеюсь, ты не весь порошок израсходовал.

– Его у меня более чем достаточно,– улыбнулся евнух, похлопав по коробу. – Стоит немного посыпать землю перед потайной дверью господина Фельдегаста, и мы можем быть уверены, что нас никто не побеспокоит.

– Ну что? – спросил Дарник, щурясь на темное небо.

– Мы уже совсем близко, – сказал Бельгарат.

Проведя коней по заросшему сорняками пустырю, они подошли к стене.

– Она здесь, рядом, – прошептал Фельдегаст, ощупью пробираясь вдоль шершавой каменной стены.

Все последовали за ним, ориентируясь на слабое шуршание травы у него под ногами.

– Наконец-то пришли, – довольным тоном произнес Фельдегаст.

Они очутились у низкой арки, почти полностью скрытой зарослями ежевики. Дарник и великан Тоф, медленно продвигаясь вперед, чтобы не наделать слишком много шума, раздвинули ветки и по очереди вошли внутрь дома, ведя за собой лошадей. Затем они снова замаскировали вход ветками.

Внутри дома стояла кромешная тьма и сильно пахло плесенью.

– Можно еще раз попросить у тебя трут, кремень и огниво, Дарник? – прошептал Фельдегаст.

Раздалось шипение, а затем быстрые щелчки, и посыпались искры – это жонглер встал на колени, закрывая своим телом даже эти маленькие огоньки, склонился над кремнем и огнивом. Через минуту он подул на трут, и там появился крошечный огонек. Затем Фельдегаст достал из небольшого углубления в стене квадратный фонарь и открыл его.

– А стоит ли это делать? – нерешительно спросил Дарник, когда жонглер зажег свечку внутри фонаря и вернул кузнецу его кремень и огниво.

– Это не простой фонарь, – ответил ему Фельдегаст, – он темнее, чем подметки твоих сапог. Уж поверь мне, я могу сделать так, что даже крошечного проблеска света не будет видно.

– Кажется, это называется «воровской фонарь»? – с любопытством спросил Шелк.

– Ну, не знаю, – раздался обиженный шепот Фельдегаста. – Я бы воздержался от таких выражений.