Повелитель демонов (СИ)

Вечером, когда я поднялся на смотровую площадку, закутанный в тяжелый плащ и с меховой шапкой на голове, первое, что бросилось мне в глаза — огонек костра. Конечно же, маленькая эльфийка никуда не делась. Судя по словам охотников, она ставит силки на мелкую дичь, я регулярно чувствую ее молитвы, направленные к Нильф, она прилежно следит за костром. Стоит отдать ей должное, она была так же последовательна в вопросах своего выживания, как и я, когда дело касалось исследований.

Раздраженно покачав головой — эльфийка как раз сейчас возносила очередную молитву к Нильф — я принялся за работу.

Теперь, когда труба была настроена и правильно собрана, а воздух чист и прозрачен, я в полной мере смог оценить тонкость работы гномов. Каждый на Минасе знает, что гномы всегда просят три цены, но и делают лучше, чем кто-либо. В моем случае переплата оказалась не столь драматична, но я был уверен в том, что повторить эту работу смогли бы только мастера под Горой, те самые, которые никогда не выходят наружу и создают в своих кузнях и мастерских лучшие инструменты и оружие на всем континенте. Тратить же пару лет на путешествие в Предгорное королевство, добиваться аудиенции, ждать, пока мой заказ будет выполнен… Я был доволен тем, что сделали для меня гномы-мастера из Брима, это было лучшее соотношение цены, качества и временных затрат, которое я мог получить.

Путь к идеалу — путь саморазрушения. Результат должен соответствовать приложенным усилиями, выгода — быть соразмерной затратам. За идеалом гонятся только тревожные безусые юнцы, которые не способны ни адекватно оценить собственные силы, ни смириться с несовершенством мира. Толку в достижении идеала, если цена этого пути будет непомерно велика? Особенно, когда заключаешь договор с Темными Богами?

Нет, в общении с покровителями темных магов нельзя быть расточительным, беспечным или нетерпеливым. Все эти качества недостойны владыки демонов, а значит, и проживешь ты не слишком долго — с тебя стребуют досрочной уплаты по долгам.

Вот гномы — совсем другое дело. Духи гор поощряют методичное самосовершенствование, а каждый мастер рано или поздно берется за проект всей своей жизни — создание изделия, которое в итоге и забирает жизнь творца. Обычно это оружие: мечи, молоты, доспехи, но бывали в истории и примеры создания, например, самых великих украшений или идеальной огранки камней, которые позже вставлялись в корону правителя подгорного королевства.

Я не был гномом, а Нильф — слишком далека по своей логике и философии от духов гор, так что просто хорошо собранная и настроенная звездная труба была приемлема. Не идеально, да, но намного лучше, чем раньше.

С удовольствием прильнув к окуляру, я понял, что задержусь тут едва ли не до рассвета, так хорош был вид. Так что пришлось спуститься вниз, взять еще теплой одежды, поставить на жаровню медный котелок с вином, специями и сушеными фруктами. Через полчаса получится отличный согревающий напиток, почти не пьянящий, с удивительным, глубоким ароматом.

Как я и ожидал, почти вся ночь прошла в наблюдениях. Звездная труба была бесподобна, погода — радовала тишиной, и даже ночной морозец не испортил моих наблюдений.

Время от времени я поглядывал на маленький огонек костра, что, как на ладони, лежал слева от меня. Пламя было чуть выше обычного — значит, девочка подготовилась и раздобыла дров для того, чтобы пережить эти холодные ночи.

Темные Эльфы, как и их собратья из Армина, были довольно выносливыми существами. Намного выносливее и живучее людей, гномов и даже орков. Они могли сутками идти без сна и отдыха, могли без движения сидеть в засадах, спать на голой земле без вреда для здоровья. Да что там, ни Темные, ни Светлые эльфы почти никогда не болели, к ним даже вездесущая чахотка и черная смерть не цеплялись. Так что единственная задача девочки — не замерзнуть насмерть, а со всем остальным она справится.

Я уселся на край чаши сигнального костра, который давно служил мне своеобразной лавкой, и отпил из кружки теплого вина. Тут же, рядом со мной, укутанный в шерстяной плащ, стоял котелок с напитком, так что мне не нужно было без конца бегать вверх-вниз по винтовой лестнице.

Потягивая пряное вино, я смотрел на пляшущий огонек костра, который вызывал во мне смешанные чувства. Я понимал, чего хотела от меня Нильф: по мнению богини, я должен был помочь маленькой эльфийке. Но заставить меня сделать это Нильф не могла, как и наказать за непокорность. Пока я жив, пока печати не прожгли мою плоть насквозь, я обладаю свободой воли.

Я перехватил кружку и внимательно посмотрел на свою ладонь. В свете луны казалось, что печать прогрызла мою руку уже до самой кости. Неужели это увидела Ольха тогда, в бане, когда сказала, что отметины стали глубже? Я не замечал каких-либо изменений. Может, стало немного больше седины, но я же не бессмертный. Скажу больше, даже боги — смертны, если очень постараться.

Просидел я на вершине башни до самого рассвета, наблюдая за костром маленькой эльфийки. Что-то успокаивающее было в этом созерцании и окружающей тишине.