Повелитель драконов (СИ)

Мы проезжали причудливые хибарки и домишки. Квадратные глинобитные хижины с маленькими квадратными окошечками. Наполовину они были закопаны в землю, и подле входа в каждую была небольшая лесенка. Центральная базарная площадь была полна лавок и прилавков с навесами из разноцветной ткани. Тут же стояла хибарка с купольной крышей — местный хак’сил, без башен духов. Караван вышел приветствовать староста или санбей. В роскошном длинном халате, в высоком тюрбане, с пышной черной бородой, глаза раскосые выразительные. Он произнес небольшую речь и они обнялись с Абазиром. После вместе с ним удалились в дом старосты, который расположился по соседству с храмом.

Раскинули торговлю на базаре. Наскоро положили настил, сняли какой-то товар с телег. Собралось много народу. Мы с Дереком держались в стороне. Разговаривали. Тут к нам подошел Вашрин и передал, что Абазир просил нас присоединиться к нему.

Дом старосты был низенький, с виду не примечательный. Внутри было просторно. На полу были выстланы мягчайшие ковры с причудливым витиеватым узором. На стене, над рабочим столом с кипой бумаг на нем, висели ножны с ятаганом. Сам староста и Абазир расположились во внутреннем дворике. Через прихожую-кабинет, мы вышли на свежий воздух. Дворик был небольшим, окружен стенами со всех сторон. Тут были высажены цветы и высилась пальма. Под пальмой как раз и стоял стол, за которым староста и Абазир пили чай.

Абазир подозвал нас и представил на харлийском. Мы поклонились старосте.

— Это мой знакомый, Фархад Инкабеш вир Сула, санбей Бизил-амбара, — представил нам старосту Абазир. Фархад поклонился. Смуглое его лицо было серьезным, несмотря даже на характерную харлийскую дружескую улыбку.

На харлийском Фархад пригласил нас за стол отпить с ним чай. Отказываться было неприлично. Из небольшого фарфорового чайничка налил нам приятно пахнущий жасминовый чай. Он беседовал с Абазиром. Изредка что-то спрашивал у нас и Абазир нам переводил. Так за беседой Фархад сказал что-то или обронил какое-то словцо, да такое, что Абазир ударил кулаком по столу и стал что-то доказывать своему собеседнику.

— Что-то случилось? — поинтересовался Дерек.

— Да этот тупоголовий ишак, da’jinn tatdgmara, смел оскорбить идана Марета! Моего спутника и дорого друга!

— И как же сударь… Фархад оскорбил меня? — справился я. Не хотелось бы, чтобы Абазир или кто-либо из каравана дрался за меня по какому-то пустяку.

— Он… мне даже и повторять не хочется такие оскорбления… Я рассказал ему, что ви, мой дорогой друг, являетесь особо почитаемим магом на Туурниле из Високого совета башни. (Всем известно, что вас всего одиннадцать в нем заседает). Так вот этот ишак смел сказать, что ви не можете считаться ни магом, ни уж тем более мужем так как… ну… оскоплени и свою силу получили, принеся в жертву естество.

Нет, нет только не обижайтесь. Я уже висказал ему все, что о нем думаю и все, что мне известно о вашем племени из башни. Это все народние бредни. Не знают откуда песок летит вот и брешут на все что попадется.

Я был удивлен, хотя и понятно откуда такие слухи могли родиться.

— Абазир, вы не переведете мои слова достопочтенному Фархаду? — он кивнул и я продолжил. — Верно, эти бредни про сей ритуал были придуманы потому что ни у одного из магистров нет детей?

— Ну вот! — отвечал через Абазира Фархад. — А говорите бредни. Столько лет под солнцем ходите и ничего. Даже и в пустыне бывает трава родится, если есть от чего.

— И много так о магистрах думает? — поинтересовался я.

— Кто про вас знает, тот может и думает так. Я своих слов не стесняюсь, — отвечал Фархад.

— Интересная же про нас молва ходит за морем, — все еще дивился я. Тот факт, что все магистры не имели наследников, которым могла отойти их великая сила и даже неестественно длинная жизнь, для меня, как и для многих магов было чем-то само собой разумеющимся. — Про народ солнца говорят, что он любит мыслить и много деятелей слова и мысли вышли из Саургана. Думаю, вы не посрамите этот факт. Поэтому посудите сами: всегда должен быть баланс. Новая жизнь приходит на место умирающей. Сила всегда возвращается обратно и не теряется даром. Народ эльфов имеет долгую жизнь и оттого малое потомство. Магистрам не отмерен временной срок. Так почему же тогда мы должны давать жизнь, не отдавая при этом ничего взамен? Баланс не может быть нарушен.

Фархад замолчал. Задумался.

— Хорошо сказали, мой друг! — отозвался Абазир. — Я ему втолковать все питался, а он уперся. Ну с паршивого ишака и спрос небольшой. А ваши-то мисли примет и может одумается.

После недолгих раздумий Фархад снова заговорил.

— Что же… не думал я об этом, — переводил Абазир. — Всегда верилось в то, что говорили про ваше племя. Прошу простить мне такие резкие слова, если сможете. И не… не проклинать, так как маг вы настоящий.

На том и простились.

Как и было обещано через три часа Абазир попрощался со старостой. Караван уже собрался, и мы выдвинулись дальше. Обоз провожал весь Бизил-амбар.