Элден потом пытался описать его Эми, но не мог подобрать слова, хотя бы немножко выражающие то, что он увидел. Это был такой желтый как бы шар света, окруженный ореолом - лучезарной короной. Он крепился к колпаку, верно, плыл по нему, как по морю. Шар не казался ни твердым, ни жидким, из чего создан сам Чудотворец смертному явно не познать. Ничто земное не приближалось к Его лику по блеску, Он бросал свет на все вокруг, и тот свет согревал. И вот тут Элден, как он рассказал позже Эми, догадался. Это был вовсе не Бог... Элден понял это, внимательно рассмотрев слепящий шар, хоть слезы и затуманивали взор, лились по щекам, капали на сплетенные орнаменты не персиковой, но летучей корзины! Никакой это не Бог, никакой не Заступник... Они все неправильно поняли, в священных текстах - ложь. Властелин обязательно ее исправит, а за ересь будет карать сожжением... Это не Заступник, это Заступница! Создатель не Бог, но Богиня!
Эми потом сказала Элдену, что, когда молилась, всегда чувствовала, что разговаривает не с Ним, а с Ней. С небесной Девой.
- Да, понимаю. Никакой смертный не может осквернять Ее бесстыдным разглядыванием. Она покарает. Понимаю.
Элден опустил голову, лицо грело, словно он сидел совсем рядом с камином.
- К свету...
- Да, Эми... Она же в своей жизни не видела ничего хорошего. Нищий и униженный Сад-Вешт, беззаконие, несправедливость, роскошь кучки прихлебателей, бессовестные речи лжецов. Вот малыш обрадуется.
- А здесь - свет, лучезарная корона. Скоро мы все сюда придем.
- Но я... Я не хочу туда возвращаться. Так скоро не хочу. Дай мне еще хотя бы три песка.
- Позволь еще мгновение...
- Скоро мы все сюда придем! - Элден поднял руку и, подковырнув заглушку, стравил немного эфира. Шар начал опускаться.
Пелена приближалась.
После гибели командующего мятежники решили распустить отряд. Кто-то воротится домой, кто-то отправится странствовать, кто-то найдет себе новых соратников. Ками сидела подле Пенни на лесной лужайке, то был их последний привал. Пелена медленно плыла и моросила колкими каплями, смачивая и так мокрую от утренней росы траву.
- Что же... Мне теперь искать или семью, которая согласится меня приютить, или новый отряд. - Ками поднесла к носу клевер - понюхала, провела цветком по губам. - Но я боюсь, что больше никакие мятежники меня к себе не возьмут. Я и к вам попала только благодаря тебе и Илмару.
Пенни сплела два венка из ромашек - большой для себя, поменьше для Ками.
- А стать крестьянкой ты, конечно, по-прежнему не хочешь?
Ками кинула клевер в траву.
- Я хочу домой.
- Это весьма затруднительно. Если честно, сейчас тебя и крестьяне вряд ли приютят. Опустошительная война с орденом, все голодают. И еще так долго будет, хоть мы и победили. Много мужчин сгинуло, а не всякая мужицкая работа крестьянской бабе по плечу. Вот если бы ты была мальчиком... Тебя могли бы взять на вырост.
- Я такая грязная, что не всегда и отличишь. - Ками сняла венок и, взлохматив себя еще больше, улыбнулась. - Видишь! - Вдруг поморщилась и, покопавшись рукой в волосах, извлекла оттуда вошь. Раздавила, попутно ужаснувшись черноте своих ногтей.
- Не-а, отличишь. И надень венок обратно - тебе идет.
Ками отметила, что курносой Пенни ромашковый венок тоже очень к лицу.
- А если я волосы постригу?
- Не-а. - Пенни зевнула. - Не слепой отличит. По глазам видно, что девчонка. Да и, так сказать, по твоим повадкам. Какой нормальный мальчик будет сидеть и возить клевером по губам? Ты уже седьмой или восьмой срываешь.
- Ну... это приятно.
- Или думаешь о ком.
- Ничего и не думаю. - Ками поджала босые ноги, провела стебельком между пальцев. - Но... я бы хотела и дальше остаться с вами.
- Я с Илмаром поеду в Сафарраш, там хоть есть какая-то работа. Можно прокормиться. Сейчас все туда прут, город отстраивается, нужны руки. Возводят пекарни, трактиры, цирюльни, мельни, лавки, мастерские. Раз уж хочешь остаться с нами, поехали вместе. Я знаю, чем мы могли бы заняться.
- Надеюсь, за это в темницу не бросают.