Повелитель Грёз (СИ)

- Эх... - Гидо снова оборотился на него. - Ты сейчас чувствуешь, а вот послужишь Дарагану с пяток лет, пораскрываешь плоть его врагам и тоже потеряешь чудо чувствовать. И волю тоже потеряешь. Сперва будешь переживать о своих невинных жертвах, потом лишь отстраненно задавать себе вопросы, а затем и прислушиваться к совести перестанешь. Потеряешь волю. Послушный раб. Кед-Феррешем.

- Как ты?

- Как я. И как все в этом замке.

- И тебе нравиться быть таким?

- Какая разница? От моего мнения ничего не зависит. Это закон бытия. Как Кед-Феррешем обволакивает сумрачная сталь, пленяя его разум и защищая от ненужных вопросов и переживаний, так и сердце человека со временем покрывает кора безразличия.

- Я не стану безвольной куклой!

- Глупый мальчишка...

Главный храм нечистых Ош-Лилим - невероятен. Не человеческой рукой он воздвигнут. Под одной из семи великих башен, подпирающих пелену, громоздятся друг на друге арки и купола, колонны и своды. Пышным тортом уходят в несвежее покрывало, оно - серое, а торт - светло-бежевый, из ванильного крема. Телега скрипит, подскакивая на булыжниках парадной аллеи, въезжает в сводчатый ход, широкий и ровный, будто кусочек яства отсюда вырезан ножом поваренка-великана. Снаружи - сухое удушье, а внутри - прохлада и едва уловимый аромат мелиссы от вон той зеленой полоски, тянущейся туда, где не горят факелы. В святыне нечистых Элден должен провести долгие лета.

Первый месяц его ничему не учат. Он плачет, рвется домой, по ночам зовет мать. Дважды пытается убежать, тогда его привязывают к холодной колонне и задают жаркую порку.

Через две недели он успокаивается, хотя по-прежнему хочет обратно в родной утешающий конец Сад-Вешта. Толкователи выжидают. Наконец спустя еще три недели за Элдена принимаются.

Огромная безлюдная зала Времен, своды расписаны древней вештакской вязью. Искусный каллиграф явно был с крыльями, невозможно иначе так провести узоры линий. Письмена спускаются по квадратным колоннам и разливаются круглым фундаментом у их основания. Элдену не по себе, хоть он и идет за руку с Ашмидом. Ободряющий голос толкователя разносится эхом, слова догоняют друг друга и сталкиваются. Понятно с трудом, но спокойный выговор Ашмида умиротворяет.

Они садятся на ковер, аккурат в центре квадрата из четырех расписных колонн. На толкователе пестрый халат с двумя большими карманами, а в руке горсть миндаля.

- Сегодня мы не будем учиться, просто поговорим. - Мясистые губы захватывают орешек. - Что ты знаешь о поднятых мертвецах?

- Ничего, господин.