Повелитель грядущего

— Я собственно не это имел в виду, — сказал Лайвен несколько озадаченно. Я, вообще-то, вот что хотел спросить: зачем ты меня искала?

Она снова посерьезнела.

— Ты должен остановить моего отца.

Он ждал такого ответа, но все же спросил:

— Почему?

Она помедлила.

— Ты — потому что этого больше не сможет сделать ни кто. Должен — потому что ты дал Слово. Остановить — потому что если ты этого не сделаешь, повториться эра Мечей. Я объяснила тебе все?

Лайвен кивнул.

— Куда уж больше, — проворчал он.

— Так сказал Видящий мир, когда я спросила его так же. Он знал, что ты тоже спросишь.

Конечно, подумал Лайвен. На то он и Видящий. Он знал, что я спрошу, и как мне ответить. И уж, наверное, знал мой ответ… Хотел бы я сам узнать его сейчас.

— Кто вступил в союз твоего отца? — спросил он.

— Я не знаю, — она покачала головой.

— Чем будет скреплен этот союз?

— Не знаю. Даже Видящий мир видит не все.

— С чего ты вообще решила, что твой отец собирает союз Сильных?

— Я поняла. Он говорил с Тенью.

— Сколько раз? — быстро спросил Лайвен.

Она снова только покачала головой.

— Я знаю, ты всегда хотел, что бы отец забыл свое опасное знание. Ты боялся, что когда нибудь он не сможет вовремя остановиться, и тогда он взял с тебя слово, что если это случится, ты придешь и убьешь его, пока он не сделал чего нибудь страшного. Теперь это случилось, и ты должен соблюдать закон Слова.

— Да, — согласился Лайвен, — только вся беда в том, девочка моя, что здесь закон слова не действует.

Он посидел, с минуту опустив голову на руки. Она молча ждала. Она не верила, что так бывает.

Лайвен резко поднялся.

— Идем, — сказал он обыкновенным голосом. — Дождь говоришь там у вас, надо плащ взять.

Они вступили в серый холодный осенний день, под плотные кроны молодых сосен, и мягко пружинящий ковер хвои лег под ноги. Лайвен вдохнул полной грудью и улыбнулся. Да, здесь все было в порядке. Был чистый воздух с едва ощутимым привкусом тумана, была мокрая хвоя, пьянящая своим терпким запахом, был тихий шорох дождя в ветвях и была тишина — тишина осеннего леса, в которой так много неповторимых звуков, реальная до боли в этом реальном до боли мире.

Лайвен неторопливо подошел к ближайшему дереву, осторожно потрогал сырую кору, провел по ней ладонью. Потом поднял вверх лицо с закрытыми глазами, ощутил несколько капель и сильно потер его руками.

— Черт возьми, — проговорил он, — и это все я когда-то оставил.

— Здесь все теперь не так, как было, когда ты уходил, — сказала Элия.

— Почему?

— Разве ты не видишь? Земля чувствует беду. И лес чувствует беду, и небо тоже. Как ты можешь не видеть этого? Весь наш Мир чувствует беду.

— Я ни чего не вижу, — Лайвен вздохнул. — Я слишком долго здесь не был.

— Это ни чего, — просто сказала она. — Ведь теперь ты снова здесь.

— Да, я здесь, — повторил Лайвен. Он повернулся к дереву спиной и вдруг выкрикнул, что было силы: — Эй, лес! Это говорю я — Повелитель грядущего! Я вернулся, и пусть об этом знает весь Мир! Я вернулся, что бы сдержать свое Слово, и я сдержу его, или потеряю свое имя! — Он сделал резкое движение рукой в сторону висящего в воздухе в десяти шагах от него прохода, через который еще была видна полупрозрачная прихожая его тесной квартиры.

И проход треснул, и опал множеством осколков беззвучно и медленно, как опадает разбитое в воде зеркало. И не осталось ни чего, ни в воздухе, ни на мокрой лесной подстилке…

Только вдруг дунул невесть откуда взявшейся ветерок, и дождь на мгновение зашумел сильнее… Или это сосны шевельнули своими кронами и стряхнули вниз лишнюю воду.

— Хорошо, — сказала Элия, — А теперь поехали к тебе в замок.

— Ко мне в замок? — переспросил Лайвен и тут же спохватился. — Да, ко мне в замок. Где мы находимся? Нет, подожди, я сам.

— Ты как маленький ребенок, — сказала она, — Но я тебя понимаю.

Она повернулась к нему спиной, подняла перед собой руку с раскрытой ладонью. Где-то рядом мягко ударили по опавшей хвое копыта, и из-за деревьев послышалось радостное ржание.

— Вот эта белая — моя, — сказала Элия с гордостью. — Я зову ее Птицей. А этого коня ты узнаешь?

— Узнаю, — сказал Лайвен.

Он шагнул вперед и протянул к коню руку. Тот радостно всхрапнул, переступил копытами и потянулся мордой к ладони.

— От куда же ты здесь взялся, дружище, после стольких лет? — спросил Лайвен, трепля его за гриву.

— Мы сохранили его для тебя, — пояснила Элия, — Он спал все это время. Сначала отец думал, что ты скоро вернешься, а когда он заговорил с Тенью, я сама стала следить за твоим Крылатым.

— Спасибо, — сказал Лайвен, — Теперь бы еще вспомнить, как держаться в седле.

Элия озорно улыбнулась и легко вскочила на свою Птицу.

— Ты уже знаешь, куда нам ехать? — спросила она, расправив плащ.

— Да, я вспомнил, — пробурчал Лайвен, взбираясь в седло, — Мой старый замок вон в той стороне, но где-то тут должна быть проезжая тропинка, так что поедем мы сюда, — он показал рукой. Крылатый под ним нетерпеливо переступал ногами и удивленно косил глазом. Для него не было этих восьми лет разлуки, и он помнил на себе совсем другого наездника.