Повелитель гроз

Сначала они пили молча, но к концу первой кружки Яннул поведал Ральднору о том, что случилось с ним в Лин-Абиссе. Бродя по ночным улицам в лихорадке и полубреду, он в конце концов привалился к калитке, ведущей во внутренний дворик одного дома в торговом квартале. Там его обнаружили две женщины — жены хозяина дома, пришедшие с вечеринки, как выяснилось позже — и немедленно выразили желание оставить его у себя. Искусный врач, приглашенный хозяйками, вернул ему здоровье, сообщив ему потом, что вдобавок ко всему прочему его хозяин Катаос еще и отравил его.

— К счастью, мой железный организм избавился от этой дряни, хоть я и заблевал половину сточных канав в Абиссе, — заметил Яннул, — а снадобья старого лекаря помогли мне выздороветь окончательно. Пусть это тебя не тревожит. Ты же видишь, я жив и здоров.

Что же касается его руки, то врач безукоризненно сложил ее заново — за счет отсутствующего купца. Похоже, обе дамы что-то нашли в нем, и вскоре он очутился у них в постели, расплачиваясь за то, что те спасли ему жизнь. Однако, прослышав о скором возвращении своего невольного благодетеля, Яннул благоразумно покинул гостеприимный дом.

Он нашел место на корабле, отплывавшем в Закорис, а сойдя на сушу, брался за самую разную работу, пока не наткнулся на труппу акробатов. Они были не слишком умелыми и к тому же довольно вздорными, поэтому, проведя с ними в дороге несколько дней, Яннул решил дезертировать в первом же городке, которым и оказалась Йила. Здесь он нанялся на работу к одному торговцу лесом, зарабатывая на проезд в Элисаар. Закорис казался Яннулу слишком суровым краем, хотя возвращаться на родину он пока не намеревался. Но в Элисааре очень любили жонглеров и танцоров. Кроме того, когда-то он знавал одну хорошенькую элисаарскую женщину-змею…

Первая часть этого рассказа вызвала у Ральднора гнев и смятение. Но потом он, к своему удивлению, обнаружил, что даже смеется над некоторыми наиболее забавными местами. Он-то считал себя совершенно мертвым, если не физически, то эмоционально. Яннул, в свою очередь, не стал настаивать, чтобы Ральднор рассказал о своей жизни, и тот промолчал. Его горе и так было велико; распространяться о нем было все равно что без толку бередить рану. Но все же он понял, что нуждается в Яннуле — человеческое общество притупляло его боль.

После обеда Яннул уладил все дела, державшие его в Йиле. На следующее утро они уже были на пути в Ханассор, к морю, сопровождая двоих или троих торговцев, везущих клетку со скалящимися черными болотными тварями.

В одной придорожной гостинице они услышали новости из Дорфара.

Казалось, что Амрек умер вместе со своей вероломной невестой; теперь же он покинул ту эмоциональную могилу, в которой находился. Он был полон сил и решимости и приступил к исполнению главного плана своей взрослой жизни — очистить Вис от гнусной расы Равнин. Уже вышел указ — смерть всем до единого степнякам, находящимся в Дорфаре. Его драконы сбивались с ног, разыскивая их. Они прочесали все мелкие городки и деревеньки в поисках своих жертв. Остались лишь немногие, да и те старые, больные и ничего не соображающие. Но эти немногие были поголовно перебиты.

Неожиданным поворотом данной истории, интересовавшим закорианцев в гостинице куда больше, чем истребление жителей Равнин, была реакция на него короля Зарависса, старого Тханна Рашека, которого иногда звали Лисом. Ведь лис уж точно должен быть более хитрым?

Он известил Амрека, что не видит чести в этом деянии. «Значит, Амрек, сын Редона, ты собираешься прославить свое имя, проливая кровь? Начав со смерти дочери моей дочери, Астарис эм Кармисс, которую ты умертвил без суда и следствия, продолжишь убийством девственниц и младенцев?»

Ответ не заставил долго ждать себя. Грозовые боги Дорфара повелели Амреку начать эту священную войну — они больше не желают терпеть мерзких поклонников богини-змеи. Землетрясение, напугавшее Корамвис, было предупреждением богов. На самом деле Амрек отлично понимает, что Зарависс торгует с Равнинами в свое удовольствие, а его затея должна в одночасье положить этому конец. Что же касается обвинения Рашека в убийстве девственниц, то заравийцы могут не беспокоиться. Вряд ли отыщется хоть одна убитая девушка, которая могла бы с полным правом носить это звание после захвата солдатами-драконами.

В гостинице оценили остроумие Амрека, хотя в целом закорианцы считали его безумным королем, который гоняется за призраками, как капризный ребенок.