Повелитель гроз. Анакир. Белая змея

— Ашне’е! — закричал он. — Им овладела яростная уверенность в том, что она обвела его вокруг пальца, скрылась в каком-нибудь логове, точно дикий зверь. А потом, обернувшись, он увидел ее смутный силуэт, словно слабенький огонек свечи, горящий в скале позади него. Это была пещера с игольным ушком вместо входа. Он протиснулся внутрь и мгновенно почувствовал влажность воздуха, промозглость и властную, почти ощутимую тьму.

— Не ищи никакого подвоха, Амнор, — сказала она, и в том, как она разговаривала с ним сейчас, чувствовалась еле заметная, но все же разница. Здесь все, что осталось от храмовых ворот.

— Откуда ты знаешь, что это вход?

— Мне, как и тебе, рассказывали об этом месте.

Конец пещеры терялся в темном туннеле, в который она повернула, а он последовал за ней. Как только вокруг него сомкнулась тьма, ему тут же расхотелось идти дальше. Он высек из своего кремня искры, засветив сальную свечу и держа ее на ладони, но ее крошечный огонек, казалось, лишь усилил непроницаемый мрак.

Коридор уткнулся в каменный тупик. Ашне’е протянула руку и пробежала пальцами по узору на стене. Он попытался запомнить ее движения, но темнота помешала ему. Камни задрожали, сдвинулись со своего места, обрушив вековую пыль, и что-то старое, что не тревожили уже много лет, отозвалось жалобным стоном. В стене неохотно показалось отверстие, невысокое и узкое, простая щель.

Она проскользнула внутрь, как эфемерный призрак, и ему показалось, будто она медленно полетела в бездонную яму. Амнор втиснулся в щель следом за ней и обнаружил спуск, огромную кучу выщербленных ступеней, уходящих в непроглядную тьму, и в это чернильное море погружалась Ашне’е, точно какая-то немыслимая рыба.

Глядя на нее, он ощутил властный позыв повернуть назад. Это была ее стихия, она поглощала ее, принимала ее в свое сердце. Но от Виса она отворачивалась, изумленная, но не принимающая его алчности к материальным вещам. И все же его жажда храмовых сокровищ гнала его вперед.

Он последовал за ней.

Его слуха коснулись странные звуки.

Они походили на тихий звон, на журчание каких-то невообразимых инструментов, это была нескончаемая капель синей воды, падающей на серебряный камень. Дрожащие щупальца сырого тумана, извиваясь, гладили ступени. Амнор никак не мог отделаться от видения, вдруг посетившего его: исходящий криком человек, который бесконечно падал, падал, падал в бездонную тьму.

Но, дрожащий и замерзший, он добрался до низа и обнаружил еще одну арку-вход. Он вошел в нее вслед за девушкой, но все, что лепетали ему насмерть перепуганные и окровавленные невольники, ничуть не подготовило его к тому, что открылось его глазам. Из черноты вырвалось пламя — и ужас. Он почувствовал, как во рту у него пересохло, а руки и ноги внезапно стали мягкими, точно подтаявший воск.

Анакир.

Она вздымалась. Она властвовала. Ее плоть была белой горой, змеящийся хвост — огненным потоком в паводок.

Ни один колосс Рарнаммона не мог бы похвастаться подобными размерами. Рядом с ее чешуйчатым змеиным хвостом даже обсидиановые драконы казались простыми ящерицами. И этот хвост был золотым, из чистого золота, усыпанный бесчисленными фиолетовыми камнями, а его кольца венчало белое женское тело — плоский живот без пупка, золотые минареты сосков на куполах белоснежных грудей. Восемь белых рук простирались в традиционных жестах, не раз виденных им на маленьких статуэтках в окрестных деревнях, отбрасывая бескрайние чернильно-черные озера теней. Рука освобождения и рука защиты, утешения и благословения, а также четыре ужасных руки возмездия, разрушения, мучения и неотвратимых бедствий.

Наконец он с огромным усилием вынудил себя взглянуть на лицо богини. Ее волосы были золотыми змеями, извивающимися, кусающими ее плечи. Но само лицо было узким и бледным, с тяжелыми веками, прикрывающими пронзительные желтые глаза, которые могли бы быть высечены из топаза. Или янтаря.

Лицо Ашне’е.

Он обернулся и увидел, что они стоят в бескрайнем озере тени, падающей от анкиры, и вдруг до него дошло, что пещеру заливал яркий свет, хотя не было видно ничего, что могло бы быть его источником.

— Кто ее сделал?

Когда девушка ответила, он не смог сдержать дрожи, охватившей его.

— Говорят, Амнор, что это сама Анакир.

А потом он резко пришел в себя, увидев резную дверцу, устроенную в самом нижнем конце ее хвоста.

— Так вот из-за чего вся эта таинственность, — сказал он. — Сокровищница.