Повелитель гроз. Анакир. Белая змея

Роды были не слишком трудными, но Вал-Мала позабыла про свою королевскую гордость и вопила, как уличная девка, кляня все на свете и жалуясь богам на то, что ее мучения никак не кончатся. В конце концов ей дали какое-то снадобье, и ребенок появился на свет, когда его мать лежала без сознания.

На храмовых алтарях приносили в жертву белых птиц, дымки жертвенных костров, словно поднимающийся над водой туман, затянули реку Окрис, колокола звонили не переставая, а на дозорных башнях загорелись голубые сигнальные огни.

Королева очнулась.

Первая ее мысль была о собственном теле, избавившемся наконец-то от порабощавшего его уродства, вытолкнувшего маленького тирана наружу. Вторая — о короле, о мужчине, которого она создала и которому предстояло взойти на трон своего ненавистного предшественника, Редона. А она будет править от его имени.

У кровати стояло несколько фрейлин; тусклый вечерний свет выхватывал из сумерек их поблескивавшие украшения и, сколь бы слабым он ни был, его все же хватило, чтобы королева смогла разглядеть беспокойство на темных лицах своих женщин.

— Где мое дитя? — спросила она.

Они принялись нервозно переглядываться.

К постели приблизилась толстая повитуха.

— Ваше величество, у вас сын.

— Я знаю. — Вал-Мала начала проявлять нетерпение. — Дайте мне взглянуть на него. Сейчас же.

Женщина попятилась, уступив место мужчине в одежде хирурга, который наклонился над ней и выдохнул:

— Возможно, милостивая госпожа, вам стоило бы немного восстановить свои силы, прежде чем мы принесем вам ребенка.

— Я хочу увидеть его сейчас. Сейчас, болван, ты меня слышал?

Врач низко поклонился, сделал знак, и из дальнего конца комнаты подошла девушка с белым свертком на руках.

Вал-Мала со своих подушек смотрела на нее.

— Он мертв?

Этот вопрос отдался у нее в душе внезапным приступом ужаса. Он был ее единственным ключом к Дорфару и к власти над ним; если он родился мертвым…. о боги, что ей тогда делать? Она схватила ребенка, завернутого в расшитое драконами одеяльце. Он был теплым и слабо шевелился, но почему-то не кричал. Она развернула пеленки. Почему он не кричит? Это плохо? Нет, он лежал, голенький, у нее на руках, и она видела, что он безупречен. Но все-таки, в чем..?

Вал-Мала закричала. Отброшенный ребенок полетел с кровати, и повитуха с нянькой едва успели подхватить его.

Чудовище, она произвела на свет чудовище. Волны безумной ярости и страха сотрясали ее тело, точно бушующее море.

Белая птица, заколотая на алтаре во дворце Амнора, никак не желала умирать. Она исходила криком и трепыхалась, забрызгивая жертвенный камень кровью из рассеченной груди, пока все птицы в птичнике не обезумели, подняв невообразимый гомон и бросаясь на прутья своих клеток. Похоже, боги отказывались принимать жертву.

В полдень стайка белых голубей, промелькнувшая за окнами Дворца Гроз, с пугающей отчетливостью возродила эту сцену в его памяти. Знамение. Но разве могут какие-то знамения нарушить планы Главы?

Через миг в комнате появилась Вал-Мала.

Ее красота сияла с прежней силой. На это ушли месяц и объединенные усилия сотен фрейлин и рабынь, массажистов из Закориса, косметологов из Зарависса и Кармисса и ведьмы-астролога из Элира. Она была облачена в платье из аметистового бархата, по-прежнему тонкую талию стягивал кушак из белого золота, а в волосах и на руках переливались, вспыхивая, драгоценные камни.

— Приветствую вас, лорд-правитель.

— Я блуждал во тьме без светоча вашей прелести, — сказал он.

— Красивые слова, Амнор. Вы купили их у какого-нибудь менестреля?

Амнор напрягся. Он ощутил внезапно разлившийся внизу живота и вокруг сердца холод. Он должен сейчас действовать осторожно, очень осторожно. Он вспомнил кое-какие услышанные им толки, касающиеся рождения принца. И другие толки, касающиеся того, что определенных людей, присутствовавших при этом рождении, с тех пор будто бы никто нигде не видел.

— Я ищу вашего совета, лорд-правитель. В одном очень деликатном деле.

— Я всегда к вашим услугам, мадам, и вам это известно.

— Вот как, Амнор? Тем лучше.

В открытую дверь вплыла низкая белая тень. Это калинке последовал за ней в комнату. Холодная рука сжала внутренности Амнора, как будто это существо предвещало какое-то бедствие. Оно потерлось мордой о ее ногу и опустилось на пол рядом с ней, а она, усевшись в низкое кресло, принялась поглаживать его голову. Ее хранитель.

— Я обеспокоена, — начала она, — очень обеспокоена. Я получила очень любопытные донесения о той девке с Равнин. Уже много дней никто не видел ее ребенка, а она ничего не говорит. Думаю, она убила его, а тело спрятала.

Его сузившиеся глаза бесстрастно изучали ее.

— И зачем же, моя несравненная королева, ей понадобилось это делать?

— Мне говорили, что она сильно страдала в родах. Возможно, у нее помутился рассудок.

Амнор рискнул.

— Возможно, ее ненавидит какая-нибудь прекрасная женщина. — И мгновенно понял, что этот ход был ошибочным. Она взглянула на него черными глазами, в которых плескался яд, и сказала безо всякого выражения:

— Не стоит быть так сильно уверенным во мне.