Повелитель и пешка

– Не мешай. Итак, Ательстан Стрепет, крайн из серых крайнов Пригорья, был приговорен к вечному изгнанию за некие ужасные заблуждения, от коих означенный крайн не пожелал отказаться. А выразились эти заблуждения в создании опасной и жестокой Игры. Крыльев этот Стрепет не утратил, ибо душа у него была чистая, а намерения благородные, он всем сердцем желал помочь людям и устроить для них прекрасную жизнь, полную добра и справедливости.

– Тьфу!

– Его можно понять. Надвигался век Кровавого Топора. С миром, любовью, правдой и справедливостью дело было совсем туго. Он полагал, если создать Игру и вовлечь в нее всех людей, злобных, корыстных и неразумных, жизнь как-то наладится, и они, взявшись за руки, отправятся достигать всеобщего счастья.

– Ага, счастья, как же!

– Старшие крайны были с тобой согласны. Но нашлись другие, которые пожелали покинуть Пригорье вместе с вышеупомянутым Стрепетом. Не знаю, сколько их было, об этом записей нет.

– Значит, этот скот Аликсан Стрепет – крайн?

– Должно быть, что-то есть. Частичка нашей крови.

– Поэтому Доска его и слушается?

– Думаю, да. Секрет был забыт. По твоим словам, он узнал его случайно, более ни на что не способен, но…

– Это надо прекратить, – заявил Варка.

– Как же прекратить, когда теперь здесь тоже… Ее же нельзя ломать… там же люди.

– Сознаете ли вы, что об этом следует молчать? – сурово спросил господин Лунь.

– Чтоб я сдох! – высказался Обр и, скрестив пальцы, плюнул под ноги.

– Неужели кто-то из наших захочет воспользоваться? – возмутился Варка.

– Почему же нет? Соблазн велик. Господин Илм до сих пор уверен, что власть – это когда мы говорим, а они делают. Ну а они, понятное дело, не смыслят же ничего.

– Тупой скот, – с отвращением припомнил Обр.

– А господин наш князь Сенежский обязанностями своими тяготится, власть, как тебе известно, принимать не хотел, так что все может случиться.

– Заворожите меня, – попросил Варка, – я за себя не отвечаю. Сболтну случайно.

Господин Лунь кивнул. Прижал к его губам сухую ладонь.

– Запираю твои уста.

– Навечно, – невнятно добавил Варка.

– Навечно, – согласно повторил крайн. – Я думаю, здесь у этого Ательстана было что-то вроде лаборатории. Сейчас я ее снова запру. Если эту пакость не трогать, она опять заснет. Может быть, потом найдем способ успокоить ее навсегда. Но теперь мне придется отправиться в Загорье. Подобное положение терпеть нельзя. Александр, разумеется, поедет со мной. Он должен указать вход.

– Верхом, что ли? – ужаснулся Варка.

– Другой возможности у меня нет.

– Верхом туда не добраться, – заметил Обр и, как всегда, накликал на свою голову кучу неприятностей.

Глава 20

– Вот так, – сказал Варка, затягивая последний узел, – надевай!

Обр, чувствовавший себя полным дураком в зимней шапке и меховом кожухе посреди жаркого лета, послушно влез в веревочные лямки, плотно охватившие плечи и спину. Варка тщательно проверил узел на груди.

– Стало быть, так. За шею не душить, в волосы не вцепляться. Держись за плечи. Потянет блевать, лучше скажи сразу.

– Да пошел ты! – сказал Обр.

Они стояли на площадке возле Варкиного аптекарского огорода, прочно связанные веревкой. За спиной у Обра была торба с лекарствами и кое-каким инструментом, без которой Варка никуда не ходил. Сам великий травник поводил плечами, проверяя, не давит ли обвязка.

– Ну все. Поехали.

– Господину Луню это не понравится, – подколол его Оберон. Ему было страшно, но он крепился.

– Чего это ему не понравится? – повел бровью Варка. – Он приказал, чтоб ты все время был у меня за спиной. Ну, ты и будешь. А куда меня понесло, это уж мое дело. Держись!

Сначала все Обровы силы ушли на то, чтобы не заорать. К счастью, сердце рванулось к горлу и застряло там плотным комком. Он падал, падал, крепко ухватившись за Варкины плечи. Потом его как пушинку поволокло вверх, и вдруг все успокоилось, снова стало простым и надежным. Обр осторожно приоткрыл глаза.

Вокруг были крылья. Гладкие белые перья плотно лежали одно к одному, слегка отсвечивали на солнце серебристым блеском.

Крылья ходили ровно и мощно, закрывали весь белый свет. Есть там под ними земля, нет ли, летят ли они, или просто висят в пустоте? Слышен был только мерный шорох бьющих о воздух перьев. Нос и губы щекотал нежный белый пух. Оберон осторожно покосился наверх, увидел солнце, яркое и холодное. Попытался поднять голову. Бешеный встречный ветер тут же сорвал шапку. По глазам хлестнули вздыбленные ветром светлые волосы, Пришлось снова зажмуриться.

– Эй! Как ты там, не помер еще? – раздался совершенно спокойный Варкин голос.

– Не дождешься! – слегка задыхаясь от ветра, выговорил Обр.

– Так куда летим? Ты вообще видишь что-нибудь?

– Увидишь тут, – окрысился Обр, которому не понравился снисходительный тон, – патлы твои прямо по роже хлещут.

– О, – смутился травник, – извини. Забыл.

Крылья замерли, распрямились с легким шорохом, и к горлу снова немедленно подкатило. Солнце ударило в глаза, сбоку мелькнули белые горы, и полет кончился.

– Щас я волосы уберу, – сказал Варка, – а ты погуляй пока.