Повелитель Ифритов 3

Нас доставили в госпиталь на бронированном микроавтобусе спецподразделения. Как полагается, с мигалками. Всю дорогу я находился рядом с Валей. Собственноручно внес ее в стены больницы. Сам передал врачам.

Когда вышел из здания, парковка была пуста. Автобус уехал.

— Вот так денек, — выдохнул я и сунул руки в карманы тонкого, совсем не по погоде ифритного пальто. Поежился, — такси! Да-да, ты! Не занят? Отлично!

Следующие три дня были тихими. Только император связался со мной и сообщил о тайной встрече. Где именно? Сказал, что точное место и время передаст мне в скором времени.

— Пусть император поторопится, — ответил я высокому лысому мужчине в черном бушлате, стоявшем в моих дверях — если хочет увидеться. В конце недели я улетаю из Москвы.

Был телефонный разговор с Литвининым. Князь недолго полежал в больнице после случившегося. На фоне стресса у него обострились какие-то собственные проблемы со здоровьем. Упоминал он и о том, что началось следствие в связи со случившимся. Уголовные дела о смерти Лаврова, исполнительного директора Армы совместили с основным делом, связанным с гибелью остального совета.

— Они ничего не найдут, — сказал Литвинину я, — но у меня есть кое-какие зацепки, однако обсужу я их лично с императором. И пусть самодержец сам решает, что делать с этой информацией.

— Спасибо, Роман, — немного помолчав на том конце, проговорил наконец Литвинин, — без тебя, я, скорее всего, погиб бы. Как я могу отблагодарить.

— Повлияй на то, — холодно ответил я, — чтобы поддержка Армы была максимально эффективной. Деньги, люди, материалы, которые мне понадобятся. На строительство больших структур нет времени. Арма может помочь лишь с тем, чтобы обеспечить меня мощностями, для выращивания ифритов. А империя — предоставить добровольцев.

— Я сделаю все, что от меня зависит, — заверил он.

Я хлопнул дверью такси, и водитель тронулся. Машина вклинилась в усилившийся вечером поток.

Вывеска заведения под названием «У Ларионова» горела яркими желтыми огнями. Сам бар, первый попавшийся, что я нашел на карте, располагался не так далеко от гостиницы, в которой я жил.

Я, конечно, пробовал сходить в лобби-кафе, что было на первом этаже гостиницы, но мне не понравилось. Еда была еще ничего, а вот выпивка совсем дрянная. Я решил, что даже тут она будет лучше.

Сам бар располагался на цокольном этаже старинного шестиэтажного здания, на отделанном декоративной вязью торце которого красовалась табличка с надписью: «Объект культурного наследия».

Я спустился по каменной лестнице и вошел в бар. Тут играла ненавязчивая музыка, пахло сладким дымом какой-то курительной лабуды. Звон стаканов, смех, бормотание компаний, занявших самые большие столики.

Когда я переступил порог, поймал на себе безразличные взгляды. Таких было большинство. Но не все. Был один враждебный. Хотя это меня не напрягло.

Сев за стойку, я заказал себе пива, принялся медленно тянуть хмельной напиток, который, впрочем, оказался вполне неплохим.

Я думал. Думал о том, что стоило взять Валю с собой. Если бы девушка отправилась к центру ядра вместе со мной, то не очутилась бы в лапах Салазара. Не сказал бы, что я чувствовал себя виноватым в чем-то. Но возможно, это был способ избежать всех этих событий.

— Ну что уж говорить теперь, — пробормотал я себе под нос.

Больше всего я ненавидел чувствовать себя виноватым. Вина? Нет уж увольте. Последнее, что мне хотелось делать, это полоскать себе голову такими мыслями. Если я ошибся, я приложу любые усилия к тому, чтобы это исправить. Если ошибку исправить невозможно, лучше заплатить за нее соответствующую цену. Но никогда не считать себя в чем-то виноватым.

И сейчас, в том, что случилось с Валей, я не хотел чувствовать себя хоть сколько-нибудь виноватым. Не собирался винить себя и думать об этом. Хотя, нервное напряжение, особенно сильное, не только препятствует правильной работе с ифритами. Оно также психологически угнетает. А я привык отсекать все то, что угнетает меня. Особенно психологически.

Я повел взглядом по бару. Несколько мужских компаний, какой-то старик. Парочка ребят: татуированный мужик и такая же татуированная в пирсинге девушка. Ее яркие красные волосы сильно привлекали внимание.

Отпив еще немного пива, я продолжал наблюдать. В дальнем углу, за маленьким круглым столиком, сидела девушка лет двадцати трех. Светлые, почти белые волосы спускались на ее плечи. Черная облегающая водолазка эффектно подчеркивала грудь размера, эдак третьего. Белокожее треугольное лицо, казалось, светилось в приглушенном свете бара.

Девушка выглядела грустной. Она задумчиво опустила взгляд на столешницу. Водила по ней тонким белым пальцем. Пила она виски с колой, о чем свидетельствовала только начатая, небольшая бутылка алкоголя и кола в пластике.

Блондинка редко притрагивалась к стакану. Казалось, она пришла сюда, чтобы подумать. А может быть, погрустить.