Повелитель Ифритов

— Между вашими родами, — искривил бровь представитель, — точно все в порядке?

— Между нашими родами кровная месть, — беззлобно проговорил я.

— Застывшая, — поторопился поправить меня Ланской.

— Уже нет, — я холодно посмотрел на него, перевел взгляд на Литвинина, — не хотите ли сока?

При этих словах, я показал представителю РосАрмы часы, и пробудил Ифрит Жажды. Циферблат раскрылся змеиным глазом. На некотором отдалении от него блеснул портал. Спортивная бутылка с соком выскользнула мне в руку, и портал захлопнулся.

Брови Ланского поползли вверх, губы разомкнулись. Явно сообразительный Литвинин смотрел с восхищением.

— Ну так что? — я взял бокал со стола, демонстративно вылил на пол содержимое. Увидел, как капли прыгают на обувь Ланского, — может, все-таки сока?

— Не откажусь, — улыбнулся представитель Армы.

Он взял стакан также, просто и без затей опорожнил его на пол. При этом, забрызгал и второй ботинок Ланского.

Я разлил сок по бокалам.

— Простите, великодушно, — покраснел Ланской. Я видел, как он едва сдерживает бешенство, — но мой друг, Федор Михайлович ждет меня на верхней галерее. У меня к нему важный разговор.

— Конечно конечно, — как бы между прочим проговорил Литвинин, — мы вас не задерживаем.

Я украдкой бросил на Ланского взгляд. Его фрак был новым, купленным как раз для слета клуба. Только в шейном платке, видимо, любимом аскоте боярина, пульсировал Ифрит Сильнейшего Самолюбования. Я запомнил его блестящие, золотые оттенки. Вычислю, Ланского по ним.

— Это магический предмет? — спросил представитель, когда ушел Ланской.

— Да.

— Одержимость? Выглядит очень похожим. Как вы ее контролируете?

— Я расскажу вам, если вас заинтересуют мои зачарованные предметы.

— Уже интересуют, — кивнул Литвинин, — этот хранит вещи? А сколько в него помещается?

— А сколько вам нужно? — с ухмылкой проговорил я.

— Мне нравится ваш подход, молодой господин Селихов. Очень нравится.

— Готов поспорить, вам понравятся и другие мои магические вещи.

— Прошу, покажите, — заинтересованно проговорил он.

Я извлек ифритную ручку, показал ему распахнутые на железном корпусе глаза.

— Можно потрогать?

— Этот не стоит. Он настроен лично на меня. Но я могу создавать и универсальные вещи. Который сможет использовать каждый.

— Создавать? — сжал губы представитель, — вы конструируете их сами?

— Это моя личная технология. Разработана мной. Кое-что я мог бы предложить и Арме, если условия договора меня устроят.

— Пожалуйста, — повременив начал Литвинин, — продемонстрируйте, что может эта ручка? Она самописец?

Я не ответил, просто ткнул ручкой в куриную отбивную, лежащую на тарелке. Кусок мяса мгновенно испарился.

— Ого, — распахнул орехового цвета глаза Литвинин, — куда она делась?

— По этой технологии можно изготовить ножи, боеприпасы, иные поражающие элементы. Представьте, как только такой предмет попадет в цель, она немедленно исчезнет. Просто испариться из реальности. И вы никогда ее не найдете. Идеально для тайных операций.

— Боже, — глаза представителя удивленно забегали, он нахмурил брови, — как вы дошли до таких магических технологий? В одиночку?

— Это место не слишком подходит для того, чтобы вести подобные разговоры.

— Согласен, — кивнул Литвинин, — встретимся после мероприятия.

— Обязательно.

Мы с представителем Армы обменялись контактами.

— Скажите, — проговорил он, пряча телефон в карман, — в каком статусе вы тут? Если вы отступник, не собираетесь ли вы участвовать в дуэлях?

— Собираюсь.

— Гладиатор?

— Да.

— Рекомендую вам, — серьезно сказал Литвинин, — немедленно отказаться. Мы не можем так рисковать. Если вы погибните…

— Не погибну, — спокойно сказал я, — за-то вы увидите в действии моё оружие.

— Оружие? — его глаза загорелись, — такое же? Одержимые вещи?

— Да.

— Что ж, Роман Евгеньевич, — повременил немного представитель РосАрмы, — мне кажется, вы самый интересный дворянин, с которым я познакомился за последнюю пару лет. От имени Армы заявляю, что то, что вы делаете, нас очень интересует.

Когда начались соревнования, дворяне переместились по широкой застекленной галерее, из поместья прямо в личную арену Добронравовых. Она круглым купольным зданием, разместилась за дворянской резиденцией и имела два этажа — надземный и подземный.

На верхнем, в окружении нескольких сотен аристократов, начались скучные соревнования фехтовальщиков. Дуэли до первой крови напоминали какой-то полутеатральный фарс.

Соперники перебрасывались высокопарными заявлениями, восхваляли свои рода. Благодарили хозяев турнира за предоставленную возможность войти в часть высшего общества города.

Когда я стал у входа, на самом верху сужающихся к арене трибун, я видел их. На пьедестале, у дальней части “Колизея” восседала троица бояр-хозяев.

Добронравов седой, но крепкий мужик, одетый в дорогой и вычурный красный костюм с разводами, сидел в центре. Его строгое римское лицо было обращено к Зосимову.