Повелитель кланов

— Есть убитые? — Блэкмур надеялся, что нет. Ему бы пришлось заплатить этой деревне, если бы его питомец там кого-нибудь убил.

— Нет. На самом деле они говорят, что этот орк сознательно избегал убийства. А через несколько дней орки украли у одного крестьянина сына. Его доставили в подземную пещеру и там приказали большому орку убить его. Орк отказался, и вождь орков согласился с его решением. Мальчишку отпустили, и он тут же все рассказал. И, мой лорд, эти орки спорили между собой на человеческом языке, потому что большой орк не понимал языка своих собратьев.

Блэкмур кивнул. Все это было похоже на правду. Да и маленький мальчик едва ли был настолько умен, чтобы самостоятельно сообразить, что Трэль плохо знает оркский.

Свет Великий, может быть, они найдут его.

И снова Блэкмур отправился на поиски Трэля. Тарета очень переживала. С одной стороны, она отчаянно надеялась, что известия о Трэле, как всегда, окажутся ложными и Трэль находится в сотнях миль от того места, где его якобы видели. С другой стороны, она чувствовала неописуемое облегчение, оттого что Блэкмур на время оставит ее в покое.

Тарета отправилась на свою обычную прогулку за стены крепости. Ей нечего было опасаться, кроме, разве что, случайных разбойников, но они обычно поджидали свои жертвы у больших дорог. В лесах, которые она знала как свои пять пальцев, ей ничто не угрожало.

Она распустила волосы, которые рассыпались по плечам, и наслаждалась свободой. На людях женщине негоже появляться в таком виде. Ликуя, Тарета запустила пальцы в густое золото своих локонов и вызывающе тряхнула головой.

Взгляд ее упал на синяки на запястьях, и одна рука инстинктивно потянулась прикрыть другую.

Нет. Она не станет прятать то, что было не ее позором. Тарета решительно убрала руку. Ей пришлось подчиниться этому человеку, чтобы помочь своей семье. Но нет никакого смысла скрывать зло, которое он ей причинил.

Тарета тяжело вздохнула. Похоже, даже здесь тень Блэкмура преследует ее. Девушка решительно прогнала мрачные мысли и подставила лицо теплым лучам солнца.

Она поднялась к пещере, где прощалась с Трэлем, и немного посидела внутри, притянув длинные ноги к груди. Похоже, здесь уже долгое время не было никого, кроме лесных тварей. Тарета встала и пошла к дереву, где Трэль мог оставить ей знак. Она заглянула в черную глубину расщепленного ствола, но ничего не увидела. Конечно, это хорошо, но в то же время Тарета печалилась. Девушке отчаянно не хватало писем от друга.

Если бы только кто-нибудь мог ее понять! Неужели никто не видит, что орки больше не являются угрозой? Неужели они не понимали, что, получив от людей помощь и хоть немного уважения, орки могли бы стать ценными союзниками, а не врагами? Она подумала о том, сколько денег и времени тратится на лагеря для интернированных, о том, как это глупо и неправильно.

Жаль, что она не могла бежать вместе с Трэлем. Возвращаясь в крепость, Тарета услышала, как протрубил рог. Хозяин Дэрнхолда вернулся. Легкость и свобода, которыми она наслаждалась во время его отсутствия, разом оставили ее, будто вытекли кровью из открытой раны.

«Как бы то ни было, Трэль на свободе, — подумала она, — а меня же ждут бессчетные дни в рабстве».

Трэль дрался, ел приготовленную новыми друзьями пищу и учился. Вскоре он уже бегло, хоть и с сильным акцентом, говорил по-оркски. Он с удовольствием участвовал в охоте. Его пальцы, которые, несмотря на свою толщину, ловко управлялись с тонким пером, без труда налаживали силки для кроликов и других мелких зверушек. Бывший раб потихоньку становился своим в клане Боевой Песни. Впервые в жизни Трэль почувствовал себя частицей целого.

Однажды вечером Рекшак вернулся еще более злым и раздражительным, чем обычно.

— Пару слов с глазу на глаз, повелитель, — обратился он к Адскому Воплю.

— Говорить при всех, — приказал Гром.

В тот вечер они вышли из пещеры полюбоваться хрусткими от сухих листьев сумерками поздней осени и устроили пиршество, дичь для которого добыл Трэль.

Рекшак недовольно посмотрел на Трэля, потом хрюкнул:

— Как пожелаешь. Люди начинают прочесывать леса. Они носят красное с золотым, а на знамени у них изображен черный сокол.

— Блэкмур! — воскликнул Трэль, и сердце у него упало. Неужели этот человек никогда не оставит его в покое? Неужели и на краю света его найдут и в кандалах притащат назад, чтобы он снова тешил извращенное самолюбие этого человека?

Нет. Он еще поборется за свободу! Трэль хотел было высказать это своим друзьям, но вежливость требовала, чтобы Адский Вопль сам ответил своему воину.

— Я ждал этого, — на удивление спокойно произнес Гром.

Такой ответ был неожиданностью и для Рекшака.

— Мой повелитель, — заметил он. — Чужак Трэль подверг всех нас опасности. Если они найдут наши пещеры, мы все окажемся в их руках. Нас либо убьют, либо сгонят в эти их лагеря!

— Этого не случится, — покачал головой Гром. — И Трэль не подверг нас опасности. Он остался, потому что я так решил. Будешь возражать?

Рекшак опустил голову:

— Нет, мой вождь.

— Трэль остается, — во всеуслышание объявил Адский Вопль.