Повелитель кланов

— Нет. Это имя дал мне Блэкмур, так что я никогда не забуду о том, что когда-то был не более чем его вещью, что когда-то принадлежал ему. — Его глаза сузились. — Никогда. Я сохраню это имя, и однажды, когда мы снова встретимся, он вспомнит все и пожалеет об этом всем сердцем.

— Ты собираешься убить его? — Гром продолжал рассматривать гостя.

Трэль ответил не сразу. Он вспомнил, как чуть не убил Сержанта, увидев Блэкмура на его месте, и о том, сколько раз красивое и надменное лицо Блэкмура вставало перед его внутренним взором на арене. Он вспомнил его невнятную речь и муки, которые причиняли его побои. Он вспомнил боль на прелестном лице Тареты, когда она говорила о хозяине Дэрнхолда.

— Да, — твердо сказал он. — Я убью его. Если кто-то на этом свете и заслуживает смерти, это, несомненно, Эделас Блэкмур.

Адский Вопль хихикнул — странный, неуместный звук.

— Хорошо. Хоть кого-то ты хочешь убить. А то я все сомневался, верный ли выбор я сделал.

Он показал на кусок ветхой ткани, которая торчала из-за пояса Трэля.

— Это не похоже на человеческую работу.

Трэль вытащил и развернул свое одеяло, прихваченное из плена.

— Так и есть. Именно в этом одеяле нашел меня Блэкмур, когда я был еще совсем маленьким. — Он передал его Адскому Воплю. — Это все, что я знаю.

— Я уже видел этот знак, — признался Гром, рассматривая белую волчью голову на синем поле. — Это знак клана Снежного Волка. Где Блэкмур тебя нашел?

— Он всегда говорил, что это было где-то неподалеку от Дэрнхолда, — ответил Трэль.

— Тогда твоя семья забрела далеко от дома. Интересно знать почему.

Трэль загорелся надеждой:

— Ты знал их? Ты можешь сказать мне, кто мои родители?

— Я могу сказать только, что это знак клана Снежного Волка и что они живут очень далеко отсюда, где-то высоко в горах. Их изгнал Гул'дан. Я так и не узнал почему. Мне казалось, что Дуротан и его народ преданы мне. Говорят, они подружились с дикими белыми волками, но нельзя верить всему, что болтают.

Трэль был разочарован. И все же теперь он знал больше, чем раньше. Он накрыл небольшой кусочек старой ткани огромной ладонью, удивляясь, что когда-то был таким маленьким.

— Еще один вопрос, если ты позволишь, — продолжил Трэль. — Однажды, когда я был младше, я тренировался за стенами крепости, и мимо проехал фургон, в котором везли нескольких… — Трэль замялся. Как правильно сказать? Заключенных? Рабов? — …нескольких орков в лагеря для интернированных. Один из них вырвался на свободу и напал на меня. Он все время что-то выкрикивал. Я так и не понял, что он хотел сказать, но запомнил его слова. Может быть, ты скажешь мне, что они значат?

— Что за слова?

— Ках! Бин мог г'тазаг ча! — произнес Трэль.

— Это было не нападение, мой юный друг, — вздохнул Гром. — Он кричал: «Беги! Я прикрою тебя!»

Трэль в изумлении уставился на него. Все эти годы он думал, что на него хотели напасть, а на самом деле…

— Я тренировался вместе с другими бойцами,- пояснил он. — Я стоял, окруженный людьми, без щита и доспехов… Он погиб, Гром. Они изрубили его на куски. Вероятно, он подумал, что они глумятся надо мной, нападая дюжиной на одного. Этот орк погиб, стремясь защитить меня.

Адский Вопль молча ел, по-прежнему глядя на гостя. Трэля все еще мучил голод, но он положил истекающую кровью оленью ляжку на каменный пол. Кто-то отдал свою жизнь, чтобы помочь незнакомому юному орку. Через несколько минут, без всякого удовольствия, он снова вонзил зубы в мясо. Он обязательно отыщет клан Снежного Волка и узнает правду о своем происхождении.

11

Никогда еще Трэлю не было так хорошо. Несколько дней он пировал вместе с орками, распевал их свирепые песни и не отходил от Адского Вопля.

Трэль узнал, что орки не имеют ничего общего с бездумными машинами для убийства, какими их живописали книги. Это было благородное племя искусных воинов, и слава убийц не помешала им создать тонкую и богатую культуру. Адский Вопль рассказывал о том времени, когда каждый клан жил сам по себе. У каждого был свой знак, свои обычаи и даже свой язык. Духовных вождей кланов называли шаманами, они имели дело с магией природы, отличной от злой магии демонических, неприродных сил.

— Но ведь магия есть магия? — поинтересовался Трэль, который до сих пор почти не сталкивался с колдунами.

— И да, и нет, — ответил Гром. — Иногда эффект тот же самый. Например, если шаман призовет молнию, чтобы поразить своих врагов, они превратятся в пепел.

— Значит, магия есть магия, — кивнул Трэль.

— Но,- продолжил Гром,- молния — это естественное явление. Ты обращаешься к ней с просьбой. А с адским пламенем ты заключаешь сделку. Это стоит тебе частицы тебя самого.

— Но ты говорил, что шаманы почти перевелись. Не значит ли это, что путь колдунов оказался лучше?

— Путь колдунов оказался короче, — возразил Гром. — И эффективнее, во всяком случае, так казалось. Но приходит время, когда нужно платить, а цена порой очень высока.

Трэль узнал, что не его одного приводила в ужас неестественная вялость, которая одолела подавляющее большинство орков, равнодушно доживавших свой век в лагерях.