Повелитель клонов

Пытка хлестнула наугад, но промахнулась. Красный Скимитар потянул ее назад, и враги перевернули диагностический стол, сорвав его с палубы. Касра схватил апотекария за запястье и заставил отпустить жезл пыток. Вмешался хирургеон, размахивая лезвиями, но астартес нанес еще один удар Фабию в висок, из-за чего тот распластался на полу, ударившись головой. Хирургеон, связанный с восприятием Байла, забился, будто в припадке. Фабий попытался откатиться и вскочить на ноги, но вдруг почувствовал, что ему на шею наматывают оборванный стяжной трос.

Красный Скимитар потянул на себя импровизированную удавку, вдавив колено в хирургеон.

— Хотел бы я отплатить тебе за каждый час боли, которую ты причинил мне, мясник, — прорычал Касра. — Но, в отличие от тебя, я сделаю все быстро.

Фабий вцепился в разорванный металл, вгрызающийся ему в кожу, и попытался дотянуться до валяющегося неподалеку жезла. Затем давление внезапно прекратилось, и он с кашлем повалился вперед. Он резко обернулся и увидел Красного Скимитара, пытающегося вырваться из объятий Фулгрима. Примарх сжимал в ладонях голову космического десантника и на глазах у Фабия медленно раздавил череп пленника, приложив усилий не больше, чем человек, разбивающий яйцо. Кровь побежала меж пальцев клона и закапала на палубу. Тело Касры содрогнулось в последний раз, а затем замерло. С потрясенным выражением лица Фулгрим бережно отпустил тело.

— Он пытался навредить вам, — сказал он. — Я не хотел его убивать...

Он смотрел на свои руки в явном недоумении. Фабий вскочил на ноги.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он охрипшим голосом.

— Плохо. Но при этом… где-то внутри испытываю ликование. — Фулгрим оторвал один из рукавов своей одежды и брезгливо вытер руки. — Это так себя чувствуешь, когда убиваешь кого-то?

— Иногда. — Байл ощупал шею и перевел взгляд на труп. — Тем более когда кто-то пытается тебя придушить.

Он посмотрел на примарха:

— Ты… все сделал правильно. Я горжусь тобой. Фулгрим не ответил, уставившись на бездыханное тело.

— Он ведь не один из нас. Он похож на нас, но не такой же.

— Он происходит от одного из твоих братьев.

Клон резко повернулся к апотекарию:

— Какого? — То, как оживился юный примарх, встревожило Фабия. — Я могу увидеться с ними?

— Нет-нет, они все мертвы. Или все равно что мертвы. — Он поспешил замять этот вопрос. Фулгриму не следовало забивать себе голову поисками братьев. Последствия могли быть чудовищными.

Юноша нахмурился:

— Мне кажется, вы лжете, учитель!

— Даже если и так, это ради твоего же блага. Вселенная полна ужасов, Фулгрим. Если хочешь выжить в ней, ты должен слушаться меня. Я забочусь лишь о твоем благополучии. — Фабий умолк, а затем, смягчившись, потянулся к возвышающемуся над ним клону. — Я думаю только о твоей безопасности и хочу, чтобы ты в полной степени реализовал свой потенциал.

Тот посмотрел вниз, на руку Фабия, коснувшуюся его предплечья, а затем и лица.

— Зачем? Что мне нужно сделать? Вы ничего мне не рассказываете и не объясняете то немногое, что я знаю. Вы говорите, что создали меня для какой-то цели, но пока что не даете выполнить ее. Вы даже не выпускаете меня из этого апотекариума.

— Но ты все равно его покидаешь без спроса, — огрызнулся Фабий, убирая руку. — Ты ослушался меня, причем не раз.

Он постучал по панели управления на своих наручах. Системы его доспеха были синхронизированы с системами лаборатории, и при нажатии кнопки зажглось множество настенных мониторов. На каждом был Фулгрим — ползущий по туннелям доступа, бесшумно пробирающийся по затемненным коридорам корабля или даже обнимающий обступивших его пробирочииков.

— Я же говорил тебе, мальчик, я все вижу.

Фулгрим выпрямился во весь рост:

— Тогда вам должно быть известно, что о моем присутствии не знает никто, кроме пробирочииков. Я скрывался даже от тех, кто, уверен, с радостью поприветствовал бы меня. От моих сыновей…

— Это не твои сыновья! — Фабий ударил кулаком по секционному столу, разбив его. Хирургеон в смятении защелкал и попробовал успокоить хозяина, но Байл только отмахнулся. Гнев был необходим. Он не мог позволить существу перед ним запугать себя. — Они принадлежат ему, а не тебе. Твои сыновья еще спят, их потенциал скрыт. Но я непременно найду их и приведу к тебе. Я дам тебе новый легион, но ты должен дать мне время.

Время. Все всегда упиралось в него. Ему нужно время. Больше, чем Вселенная готова дать ему. Время починить сломанное, усовершенствовать несовершенное. Излечить себя, дабы позаботиться обо всем остальном. Врач, исцели себя сам![18]

Но у него не было времени. И никто этого не понимал. Никто не слушал. Фулгрим — настоящий Фулгрим — никогда не слушал. Он всегда делал, что хотел, чего бы это ни стоило.