Повелитель клонов

Дети Императора бросались в атаку, но в последний момент необъяснимо застывали в нерешительности, и это делало их уязвимыми. Даже те, что всегда отличались меткостью, допускали как будто намеренные промахи. И Мерикс знал почему — он чувствовал то же самое, что и они. Пугающее, давящее чувство узнавания противника, рождавшееся из того, как он двигался, как дрался. Но это представлялось невероятным. Невозможным. Этого просто не могло быть… не здесь… и не сейчас.

Что-то ударило его по плечу. Мерикс стремительно развернулся, хотя это движение отдалось болью, и в гуще свалки увидел Игори с сюрикенным пистолетом в руке. Она свирепо ухмыльнулась и выстрелила снова, целя в грудь. Мерикс отшатнулся, открывая ответный огонь и радуясь противнику, с которым все было просто. Она нырнула в его сторону и стала продираться через массу сражающихся, перемещаясь гораздо быстрее любого обычного человека. Автоприцел на его дисплее пытался зафиксироваться на ней, но безрезультатно.

Мерикс стрелял навскидку, стараясь предугадать ее действия, но вместо нее замертво падали только мутанты с лопнувшими грудными клетками или черепами. Она скользнула к одному из космодесантников со спины и, несмотря на ведущийся по ней огонь, вонзила нож в стык между шлемом и горжетом воина, вспоров ему горло. Кровь из раны забила фонтаном. Выпущенные Мериксом пули изрешетили нагрудную пластину легионера, и тот начал заваливаться назад. В следующий миг Игори была вынуждена отскочить в сторону, чтобы ее не придавило, но из-за этого случайно выпустила из рук сюрикенный пистолет.

Мерикс шагнул к ней навстречу, проталкиваясь сквозь дерущихся. Он снова открыл огонь и чуть не отстрелил ей ногу. Игори споткнулась о щель в палубе и растянулась на полу, но быстро перекатилась и вскочила на ноги. Как только она поднялась, он накинулся на нее и выбил у нее из руки нож, хватая за горло. Неумолимо он протащил ее вперед и впечатал в стену. Она молотила его по торсу и рукам, оставляя лишь кровавые отпечатки.

Он приставил ствол болт-пистолета к голове старухи: ее кожа сразу покраснела и начала тлеть от прикосновения раскаленного оружия.

— До этого не должно было дойти, — проговорил он. — Вы могли бы служить нам, как служили ему.

— Ни за что, — ощерилась и плюнула она.

— Ну и ладно, у нас достаточно рабов.

Прежде чем он успел нажать на спуск, что-то стиснуло его шлем сзади. Уплотнители заскулили и лопнули, когда керамит поддался. Мерикс отпустил Игори и вслепую выстрелил назад. Мощный удар выбил пистолет из его руки, заодно переломав ему кости.

Спустя мгновение его оторвали от земли и швырнули прочь с неимоверной силой. Он врезался в борт космолета, оставив на нем вмятину, и рухнул на палубу. Значки урона замерцали на ретинальном дисплее, когда его боевое облачение заработало в аварийном режиме. Ощущение было такое, будто в него попал артиллерийский снаряд.

Гигант шагнул к нему, и палуба содрогнулась от его поступи.

— Ты не причинишь ей вреда. Ты никому не причинишь вреда. — Голос существа не нуждался в искусственных усилителях, он раздавался на всю палубу, заглушая звуки битвы. Все равно что звон колокола, грохот пушки или шум прибоя. Звук этот пробирал Мерикса до мозга костей, раня больнее любого физического удара.

Он знал этот голос. Каждый сын III легиона знал его так же хорошо, как свой собственный. Этот голос, певший в их крови и шептавший в глубинах рассудка, принадлежал тому, кто в равной степени мог называться богом и их отцом. Тому, кто освободил их из рабства и привел в страшную пустыню свободы. Когда голос затих, сражение завершилось. Некоторые Дети Императора отступали. Но другие… другие опускались на колени, бормоча одно имя. Имя Фулгрима. Воспрянувшего Феникса.

Мерикс восстанавливал равновесие, пытаясь подняться на ноги, но великан не дал ему времени. Крепкая рука схватила его за горло и подняла в воздух. Мерикс стал задыхаться, когда его опять начали вбивать в корпус космолета. Сквозь забрало примитивного шлема на него посмотрели лавандовые глаза и вперились в душу.

— Ты мучаешься. Позволь мне облегчить твои страдания.

Мерикс выругался, когда хватка на горле сжалась. Он вцепился в свой шлем протезной рукой, открепил его от армированного горжета и сбросил на палубу с глухим лязгом. Лицо генетического отца смотрело на него. Совершенные черты были искажены гримасой гнева.

— Не может быть, — вымолвил Мерикс, повышая голос. — Ты не он!

— Он самый, — отрезал Фулгрим и начал неумолимо сжимать его шею, как в тисках. Мерикс не мог ни дышать, ни говорить. Его слова неверия так и остались невысказанными, не слетев с губ. Он не мог даже попросить прощения.

Когда тьма обволокла Мерикса, нерожденные уже ждали его, чтобы поприветствовать.

Все пошло наперекосяк, и очень быстро, думал Арриан, пробираясь на командную палубу в сопровождении колонны мутантов. Боевые действия развернулись по всему кораблю в результате вмешательства Игори и остальных. Они устраивали стремительные нападения на Детей Императора, мало заботясь о том, кому те верны, — главное, что они носили цвета Третьего.