Повелитель кошек

- А с чего мне ее убирать? – сказал я, заметив, что неизвестный мало того, что вооружен, так еще и выглядит как заправский вояка. – Пусть кошечка поиграет.

- Заклинаю! – заорал человек и захлебнулся визгом, потому что гаттьена подскочила вплотную к нему, ловко выбила правой лапой саблю, а левой ласково так шлепнула по его высокому кавалерийскому сапогу, разорвав голенище от колена до каблука. – Убериии!

- Уитанни, - сказал я негромко, - погоди, дай мне с ним поговорить.

Гаттьена зажмурилась, тряхнула головой и отошла от перепуганного вояки, истинно по-кошачьи вытянув хвост трубой.

- Великие Вечные! – дрожащим голосом бормотал вояка, пытаясь встать на трясущиеся ноги. – Будь я проклят! Ты кто такой?

- Я Лэйрдганатх, повелитель кошек, - сказал я. – Так что не искушай судьбу и веди себя хорошо. Почему вы напали на нас?

- Мы напали? Это твоя тварь, будь она проклята… Хорошо, хорошо, -примирительно заговорил вояка, обращая ко мне ладони. – Я Сандер, сержант Сандер. Его светлость капитан Донато Френчи послал меня в Валькурт за остальными нашими ребятами.

- Мне это ничего не говорит, - я показал на столб дыма. – Что там происходит?

- Там? Ничего особенного, - сержант очень нехорошо осклабился. - Просто его светлость решил погостить на ферме.

- Вот что, сержант Сандер, - сказал я, - вали-ка ты отсюда подобру-поздорову, пока я позволяю. Гаттьена меня слушается, но и у нее весьма развит условный рефлекс на мерзавцев.

Сержанту не надо было дважды повторять это предложения: вопя и сквернословя, он бросился с поляны, заметно прихрамывая на левую ногу. Я дождался, когда он скроется за поворотом дороги, жестом подозвал Уитанни, и мы поспешно зашагали по дороге в сторону пожара.

Ферму мы увидели минут через десять. Зрелище было печальное – скирды в поле и часть построек полыхали вовсю, в облаках дыма носились пешие и конные воины. Кто-то гонялся за разбегавшимися курами и овцами, кто-то тащил какие-то мешки и корзины. Словом, самое что ни на есть классическое воплощение сюжета «Нападение мародеров на крестьянский хутор».

Скажу откровенно – поначалу у меня не было желания вмешиваться во все это, тем более что мы с Уитанни, похоже, опоздали и предовтратить разорение фермы уже никоим образом не могли. Но только мы вели себя очень неосторожно, и нас заметили – кто-то из мародеров обладал очень острым зрением, разглядев нас на таком, довольно приличном расстоянии. Несколько человек перестали бегать за скотом, остановились, обратив лица в нашу сторону, и я увидел, что они повыхватывали оружие и помчались в нашу сторону. Это была реальная угроза, и теперь у меня не было ни причин, ни желания удерживать Уитанни.

Гаттьена помчалась на врагов огромными прыжками. Я видел, как верзила в красном колете вскинул длинный самопал – полыхнул выстрел и раздался сухой треск. То ли он промазал, то ли его стрельба была Уитанни до фонаря, но миг спустя красный колет полетел наземь с разможженым черепом. Уитанни быстро и сноровисто расправилась еще с двумя негодяями, одному сорвала взмахом лапы лицо, второму сломала позвоночник. Когда я подбежал к горящим скирдам, в дыму кипело настоящее сражение – сразу пять или шесть мародеров пытались окружить гаттьену, орудуя шпонтонами и двуручными мечами. Яростно рыкнув, Уитанни прыгнула прямо на здоровяка с фламбергом в руках, смяла его, как бумажную куклу, потом сбила с ног еще одного мародера, а тут и я подоспел. Усатый тип в стальной кирасе, надетой поверх дорогого камзола с пышными буфами, бросился мне навстречу, замахнулся широким палашом, целя мне в голову, но я не стал отбивать его удар, а поступил проще – опередив усача на мгновение, ткнул его свинцовым концом посоха в живот. Негодяй отлетел от меня прямо в горящую скирду, и я услышал его истошный вопль.

Со стороны ферму на подмогу своим уже спешили еще бандиты – двое верховых и за ними следом с полдюжины пеших. Раздался грохот выстрелов, мимо моей головы со свистом пролетела пуля, но все это уже не имело никакого значения.Уитанни прыгнула наперерез скачущим прямо на меня всадникам, лошади испугались, и один из всадников вылетел из седла, будто выброшенный из него катапультой. Гаттьена немедленно позаботилась об упавшем, нанеся ему два убийственных удара передними лапами, отчего голова мародера превратилась в кровавую кашу. Второй всадник, облаченный в великолепные пластинчатые доспехи, отделанные лазурной эмалью и золотой финифтью, попытался достать Уитанни своим длинным мечом, но моя киса играючи увернулась от этого удара и, яростно фыркнув, в мгновение ока стащила воина с коня, ухватив лапами за тяжелый бархатный плащ. Когда рыцарь в роскошных доспехах рухнул в грязь, уцелевшие бандиты вместо того, чтобы попытаться отбить своего командира у гаттьены, бросились врассыпную, бросая оружие. Поле битвы определенно осталось за нами.