Повелитель кошек

На пятерку историю знает только Бог.

На четверку ее знал мой покойный учитель.

Сам я знаю ее на три.

Теперь скажите, господа студиозусы, на какую оценку знаете ее вы?

(Из изречений профессора истории Аррениуса Божемола)

Кузнец Миро не стал задавать мне вопросы, просто взял меня за руку и повел к себе в сарай. Там, под кучей древесного угля для кузнечного горна оказался лаз, в который мне было предложено залезть. Я так и сделал, и оказался в подземном укрытии, где могли бы разместиться человек пять-семь одновременно. В убежище была бочка с чистой водой, несколько ящиков — видимо, импровизированные столы и стулья, — немного еды (сушеное мясо, сухари, несколько луковиц и морковок), масляный светильник-коптилка и большая куча соломы, из которой можно было соорудить себе какую-никакую постель. В соломе я обнаружил пару грубых войлочных одеял. Похоже, я был не первым и не последним человеком, который пользовался этим схроном.

— Неплохой отельчик, — сказал я кузнецу. — Мне нравится.

Миро ничего не ответил, и на его угрюмом закопченном лице не появилось никаких эмоций. Он поставил на ящик, заменявший стол, свой фонарь, добавил к нему бутылку вина, которую извлек из-под передника и вылез вон. Я остался один. Первым делом попытался съесть кусочек мяса, но оно оказалось совершенно несоленым и твердым, как подошва. Вино, оставленное кузнецом, напоминало вкусом и запахом самый дешевый портвейн, однако немного согрело меня. Поскольку ночь выдалась бессонная, и я страшно устал и переволновался, мне хотелось только одного — отдохнуть. Оборудовав из соломы и одеял нечто вроде постели, я улегся и буквально через несколько секунд вырубился напрочь.

Сидеть в схроне пришлось довольно долго. Я спал, ел, просто лежал на охапке соломы, несколько раз менял в светильнике прогоревшие фитили. Время тянулось медленно и тоскливо. Уж не знаю, что может быть хуже сидения в земляной яме без света, солнца и ясной перспективы. Оставалось побольше спать, но спать в помещении без окон было не самым большим удовольствием — даже во сне я испытывал приступы клаустрофобии. Мне снились кошмары: меня закапывали в землю, или же мне на голову рушился потолок. Потом у меня появилась странная мысль о том, что Тимман может меня предать. Ясное дело, сидение в темном погребе начало влиять на мой рассудок. Чтобы отвлечься от своих страхов, реальных и надуманных, я пытался думать о Веронике, де Клерке, найти объяснение происходящим со мной чудесам, однако ничего путного в голову не приходило. Ясно одно — я в чужом мире, в который попал непонятным образом, я вынужден скрываться от могущественного ордена Звездоносцев, и моя судьба сейчас зависит от человека по имени Тимман. И еще, мне нужно обязательно найти Веронику. Я виноват перед ней, ведь это из-за меня она попала во всю эту кошмарную историю.

Ломая себе голову над тем, что же делать дальше, я в очередной раз уснул. Разбудили меня звуки, похожий на лай собаки, а потом я услышал, как кто-то спускается по лазу в мое убежище.

Это был Миро. Увидев его, я немного приободрился — похоже, мое сидение окончилось. Все так же молча Миро потянул меня за рукав, сделав знак следовать за ним. Такое приглашение мне не надо было повторять дважды. Выбравшись из схрона (какое это счастье — снова узреть дневной свет), я увидел Тиммана.

— Все хорошо, — сказал он мне. — Готов идти через пустоши?

— Как никогда, — ответил я.

— Пошли.

Во дворе кузницы я увидел привязанную к ограде большую мохнатую собаку: мое появление ей совсем не понравилось, однако Тимман ее быстро успокоил.

— Это Грен, — сказал он, — мой пес. Он составит нам компанию.

— Сколько времени я просидел в погребе? — спросил я.

— Почти два дня. Я не ошибся — староста вызвал в Томбурк Звездоносцев. Они поручили шерифу Ордена обыскать окрестности общины и найти твои следы. Шериф так и сделал. Собрал мужчин в Томбурке, прочесал окрестности, но ничего не обнаружил. Поэтому Звездоносцы убрались из наших мест, правда, приказали шерифу сразу схватить тебя, если ты вдруг появишься в общине.

— Откуда ты знаешь про приказ?

— Дело в том, что шериф — это я, — Тимман погладил собаку. — Так и будем стоять и точить лясы?

— Да, дела, — я с недоверием посмотрел на старика. — И с чего это вдруг ты решил мне помогать?

— По пути объясню. А сейчас пора в путь. Начинает темнеть.