Повелитель молний

Фарадей рассеянно поблагодарил и вышел на улицу. В голове у него стоял туман. Дэви его принял, говорил с ним дружелюбно. Но что значил его совет, на что теперь надеяться? Дэви будет о нем помнить? Но для чего, если сам Дэви советует оставаться переплетчиком?

Теперь, после всех надежд и радужных мечтаний, было еще труднее, чем раньше, работать с утра до ночи под грубые окрики господина Деляроша.

Между тем Дэви действительно не забыл молодого переплетчика, который понравился ему своим прямодушием. Случилось так, что во время опытов произошел взрыв, и осколком разорвавшейся колбы слегка поранило химику оба глаза. Некоторое время Дэви не мог ни читать, ни писать, и он пригласил к себе Фарадея выполнять обязанности секретаря.

Когда Майкл впервые вошел в кабинет Дэви, ученый сидел в глубоком кресле. На глазах его белела повязка.

— Вот видите, — сказал он Фарадею, — не говорил ли я вам, что наука — жестокая повелительница.

Майкл читал книги вслух, писал под диктовку заметки для лабораторного журнала и письма. Иногда он, пересиливая робость, задавал Дэви какой-либо вопрос, и великий ученый всякий раз удивлялся про себя, откуда у этого скромного переплетчика столь обширные познания в самых различных областях науки. Только теперь Гемфри Дэви понял, какую богатую и одаренную натуру представляет Майкл Фарадей.

Через несколько дней доктора разрешили снять повязку, и Майкл опять вернулся в мастерскую господина Деляроша. Но судьба случайного секретаря сэра Гемфри Дэви была уже решена.

1 марта 1813 года Майкл пришел домой, как обычно, поздно вечером, очень усталый. Он поужинал и взялся было за книгу, но ему не читалось. Вскоре вся семья улеглась спать, и Майкл собирался уже потушить свечку, когда на улице раздался шум подъехавшего экипажа, а потом стук в нижнюю дверь, такой громкий, что Майкл выронил книгу, а миссис Фарадей и Роберт вскочили со своих постелей.

— Кто там? — крикнул Майкл, отворив окно.

— От сэра Гемфри, — отвечал голос из темноты. Когда Майкл вернулся, держа в одной руке свечу, а в другой письмо, мать спросила:

— Что случилось? Опять взрыв?

Майкл читал письмо и не сразу ответил.

— Нет, мать, — сказал он, наконец, — это не взрыв. В лаборатории сэра Дэви появилась вакансия. Он собственной властью назначает твоего сына лаборантом. — Майкл потряс в воздухе письмом. — Ты слышишь? Двадцать пять шиллингов в неделю, квартира из двух комнат в верхнем этаже института. Подумать только: ла-бо-ран-том!

II IIутешествия

ГЛАВА ПЕРВАЯ,

в которой читатель переплывет на паруснике пролив Ла-Манш вместе с Майклом Фарадеем, сэром Дэви, его супругой леди Джен, служанкой и собачкой

еред подъездом маленького особняка Дэви стояла большая карета, изготовленная по специальному заказу лучшим мастером Лондона. Внутри экипажа, под сиденьями и в стенках, находилось множество выдвижных ящиков и ящичков. Двое слуг укладывали в них мелкие вещи. Четверка лошадей, запряженных попарно цугом, едва стояла на месте.

Майкл распрощался с братом, обнял плачущую мать, крепко стиснул руку верному другу Абботу. Сэр Гемфри в широком плаще и его супруга, леди Джен, в дорожной накидке, с крошечной серой собачкой на руках уселись внутри кареты. Майкл легко вскочил на подножку и устроился на переднем сиденье, рядом с нарядной горничной леди Дэви. Кучер щелкнул бичом, лошади дружно тронули с места, и карета, громыхая по мостовой, скоро исчезла за поворотом.

У Майкла было смутно и нерадостно на душе. Сердце его ныло от недавнего мучительного прощания с матерью. Кроме того, ему было не по себе в обществе леди Джен, которая смотрела на него, как на пустое место. Он воспользовался первой остановкой экипажа, чтобы пересесть на козлы. Здесь ему стало легче.

Свежий ветер обвевал лицо, перед глазами развертывался веселый и ласковый пейзаж Южной Англии; всюду расстилались пастбища с бродившими по ним стадами овец. Кое-где золотились на солнце купы вековых буков, развесистых ив и коренастых дубов. Красные черепичные крыши ферм арендаторов выглядывали из-за деревьев.

…За две недели до этого сэр Гемфри Дэви впервые пригласил Майкла к себе домой. Майкл работал в Королевском институте уже полгода. Новый лаборант держал приборы в образцовом порядке, помогал Дэви на лекциях и ни разу не получил замечания от своего патрона. И все же приглашение было для него несколько неожиданным.

Дэви встретил Майкла приветливо и мягким жестом показал на стул. Сам он полулежал в глубоком кресле.

— Мне нездоровится, — произнес он. — Вообще я чувствую себя усталым. — Он медленно развернул порошок с каким-то лекарством, поморщился, запил снадобье водой и вдруг сказал безо всякой связи с первой фразой: — Я доволен вами, Майкл Фарадей. Вам нравится ваша новая работа?

— Очень нравится, сэр. Я знаю свои обязанности наизусть.

— Вот как, даже наизусть?