Повелитель моря (СИ)

«Не плач, сынок! Я не хотела, чтобы ты погиб. Живи, милый, а я буду наблюдать за тобой и приходить, когда смогу тебе быть чем-то полезной, — печальный голос женщины был пропитан материнской любовью. Он буквально гладил сознание, наполняя его светом и благодатью. — Спи, сынок! Тебе завтра предстоит нелёгкий путь. Но не забудь того, что тебе недавно сказал святой Бонавентура про чёрную рвоту и того, что ты узнал сейчас от святого Антония! Обещаешь?»

«Да, мама! Не забуду!» — сказал вслух Анри, положив руку на амулет с мощами святого. Видение исчезло. Некоторое время мужчина сидел на постели, всматриваясь в темноту каюты, прислушиваясь к завываниям ветра за окном и скипу завешанного на крюке фонаря, болтавшегося в такт килевой качке. Голоса исчезли. «Надеюсь, Энрике не менее шести якорей приказал спустить», — привычно оценивая по качке силу непогоды, подумал Анри и окончательно убедившись, что эта мысль в его голове единственная, перекрестился, лёг и, закутавшись в шёлковое покрывало, крепко уснул.

* * *

Когда хмурое серое утро заглянуло в каюту сквозь оконные решётки, в дверь постучали. Сразу проснувшись, Анри дал разрешение войти. В каюту, балансируя, вошёл Рафаэль и доложил, что с «Решительного» прислали баркас. Весьма ощутимая килевая качка затрудняла передвижение по каюте не только слуге. Добравшись до окна, Эль Альмиранте увидел накатывавшие на корму полутораметровые волны, соединённые с небом густой завесой тропического ливня.

«Может, повременить с отплытием? — задумался он, глядя на струи дождя, стекавшие по стеклу и вслушиваясь в пытавшиеся прорваться вовнутрь порывы ветра. Рука сама собой потянулась к амулету, спрятанному на груди под тонким полотном ночной рубахи, словно там был скрыт ответ. — Блажь! Не вовремя сегодня начался ливень, но на то он и сезон дождей. Увы, нельзя больше заставлять сеньору Паулу быть в неведении о судьбе сына», — укорил себя Анри и потребовал от Рафаэля воды для бритья.

Не успела отзвенеть пятая склянка[154], как Анри был гладко выбрит, умыт, одет и обут. Открыв сундук, он вытащил из него дагу и привычным движением заткнул сзади за пояс, а в голенище сапога спрятал отличный итальянский стилет. Порывшись, с самого дна вытащил чётки и спрятал их за широкий пояс. Прицепив к перевязи саблю, достал из недр огромного сундука кожаный дорожный мешок, наполнил его запасным бельём и чулками, а сверху положил один из плащей. Нашёл среди вещей кожаный шнурок и, взяв из ящика стола подарок губернатора, завесил флягу на шею. Накинув поверх колета походный плащ, насадил шляпу и вышел.

Дождь обрушился на Анри стеной воды, как только он оказался на шкафуте. Со шканцев, перекрывая свист ветра и скрип рангоута, летели команды Энрике. Махнув капитану, Эль Альмиранте спустился на мидельдек. Там уже собрались ожидавшие отправки на «Решительный» Верзила и шестеро матросов. Только Анри успел обменяться с ними приветствиями, как появились капитан Энрике и лейтенант Игнасио де Мартин.

— Ну и погодка сегодня с утра, — проворчал Энрике, отряхивая насквозь промокшую шляпу.

— Да уж, не повезло. А ты чего с утра разорался? — кивнув лейтенанту в ответ на поклон спросил друга Анри.

— Да по правому борту один якорный канат оборвало, — сокрушённо махнул рукой капитан. Благо что тут не более шести брасо[155], так что к твоему возвращению достанем, ми альмиранте, — заверил Энрике.

— Ладно, капитан, нам пора, — Анри дал знак Верзиле и матросам спускаться в шлюпку по штормтрапу и протянул руку другу: — Помолись на досуге за хорошую погоду для нас.

— С богом, ми альмиранте! — прохрипел Энрике, отвечая на рукопожатие и, когда Эль Альмиранте отвернулся, направляясь к проходу, перекрестил его. — Да поможет вам Пречистая Дева!

Несколько пар сильных рук ухватили Анри, стаскивая со штормтрапа в прыгающий на метровых волнах баркас и, когда альмиранте занял место на корме, матросы отнайтовали шлюпку от «Победоносца». Повинуясь командам кормчего, гребцы с «Решительного» дружно налегли на вёсла, взяв курс на фрегат, а флагманские моряки принялись вычерпывать деревянными вёдрами падающую с неба воду…