Повелитель моря (СИ)

Слуги не теряли времени зря. Пока хозяин беседовал со своим гостем, они уже успели сервировать на шесть персон. Стол не ломился от яств, но ведь и завтрак — не обед, а камбуз — не дворцовая кухня. Однако и бедным его язык не повернулся бы назвать. Были тут и хрустящий поджаренный хлеб, и любимый в Каталонии острый соус софрито, и, конечно же, нарезанная тонкими ломтиками настоящая иберийская «Чёрная нога». Не было недостатка и в сырах: нежно-жёлтые овалы кастильского манчего лежали рядом с солнечно-жёлтыми полосками идиасабаль и красноватыми пластинами пласенсийского. Ну и довершало эту гармонию вкусов отличное лёгкое белое французское вино. Однако настоящим украшением стола была, конечно же, посуда. Обычно подавали серебряные тарелки и приборы с роскошной инкрустацией, но на рейде, особенно при наличии гостей, на стол ставили дорогие порселяновые[26] тарелки. Да не из мягкого французского порселяна, а настоящие китайские! Не каждое знатное семейство Европы, а уж тем более Новой Испании, могли похвастаться таким сокровищем, как кобальтовый китайский порселяновый сервиз. Но когда у тебя есть деньги, хорошие корабли и опытные капитаны — возможно всё! Правда, Анри не посылал своих капитанов в Азию за китайской посудой. Его чувству прекрасного вполне соответствовала и серебряная — надёжная, удобная и красивая. Резной узор, сделанный умелыми руками по кромке тарелок и обвивающий рукоятки отполированных до блеска приборов, придавал посуде изысканность. Она могла быть украшением не только стола богатого и уважаемого торговца, но вполне заслуживала стоять на столе королевском. Но кобальтовый порселяновыйе сервиз был подарком Судьбы.

Однажды капризное Провидение само, буквально «на тарелочке с каёмочкой», подало Анри два корабля «джентльменов удачи», от которых эта самая удача отвернулась сразу же после того, как они обчистили голландское торговое судно и утопили его вместе с командой.

Тяжёлые, перегруженные добычей и с порванным такелажем, пиратские барк и бригантина натолкнулись на Победоносную армаду. Получив от осведомителей вести о том, что приватиры под предводительством Кристофера Мингса собирают солидный флот для нападения на Маракайбо, Анри решил устроить засаду. В поисках подходящего места армада обходила остров Сапара, прикрывающий вход в Венесуэльский залив. Разбойники, задумав подлатать корабли, собирались укрыться в одной из многочисленных бухт того же острова, и едва обогнули скальный мыс, как, к своему несчастью, оказались на расстоянии трёх кабельтовых от «Победоносца», да к тому же со стороны подветренного берега. Их ситуация была настолько безнадёжна, что даже вспомни сейчас о них Фортуна, она бы уже не успела им помочь. Барк поднял белый флаг сразу. Увидев гюйс[27] хорошо известного и в пиратской среде своей честностью и порядочностью «Карибского адмирала», команда пиратского барка могла рассчитывать на справедливый суд и каторгу, а не бояться скорой расправы. А вот их соратники на бригантине, пользуясь тем, что от «Победоносца» их прикрывал сдавшийся барк, попытались уйти на вёслах. Когда бригантина, разворачиваясь, высунула нос из-за барка, не спущенный фок поймал ветер и судёнышко навалило на барк раньше, чем кто-либо успел отреагировать. Корабли ударились бортами, ломая вёсла бригантины и калеча гребцов. Когда к ним подоспели фрегаты «Упорный» и «Решительный», пираты уже успели спустить шлюпку и стали подбирать в неё выпавших за борт при столкновении.

Да, добыча у них была знатная! Кроме нескольких ящиков с китайским порселяном, были и шёлковые ткани, и отличное сукно, и модная французская одежда. Нашлась там и замечательная коллекция оружия: великолепные толедские роперы с чашевидной гардой и надёжные голландские кремнёвые ружья. Конечно же как человек, вышедший на «тропу войны» с пиратством, больше всего Анри порадовался оружию. Но пригодились и шёлк, и сукно. Нашлось применение вину и другим деликатесам, а вот ящики с китайским порселяном до сих пор лежали на складе в Белизе. Кроме одного. Анри надеялся найти себе любимую и любящую жену. Он мечтал о семье, о детях, о доме — тихой и уютной гавани, куда хотелось бы возвращаться. Но та единственная, которая одним только взглядом воспламенила сердце отважного моряка, вряд ли даже заговорит с ним. А без жены и детей его дом здесь, на «Победоносце». Вот потому и перекочевал со склада на корабль один из драгоценных ящиков. Теперь в особо торжественных — да и не особо — случаях двое слуг, которых Анри позволил себе содержать на корабле, бережно вынимали из ящика бело-синие, лёгкие, настолько тонкие, что сквозь них было видеть солнце, тарелки, тарелочки, мисочки и миски. А после застолья так же бережно укладывали их обратно в ящик, заворачивая в сукно и пересыпая соломой…