Повелитель Мории

Гном взошел по серым ступеням ко входу в башню, аккуратно переступая через пьяных, и отодвинул в сторону складки кхандского покрывала, которое заменяло здесь дверь. Сотни запахов, приятных и не очень, надвинулись на Балина. Его ноги утонули в ковре из шкур диких зверей. В полумраке он перешагивал через людей, через тюки с одеждой и провизией, отмечая по пути, где лежит оружие — небрежно брошенное, иззубренное и, кажется, в крови.

— Балин пришел, — раздался твердый и громкий голос впереди.

От неожиданности гном вздрогнул. Борп с трудом выбирался из-под груды полуголых тел. Из одежды на нем оставались лишь порты, подпоясанные веревкой.

— Воины, вперед! На штурм! На слом! — трубным голосом заорал кто-то.

Борп нетвердым шагом двинулся к гному, широко расставив руки. Балин сделал полшага в сторону — и человек пролетел мимо, а затем упал. Что-то со звоном разбилось. В полумраке раздались истошные женские вопли и невнятные ругательства.

— У нас вчера был праздник. Несколько наших вернулось с севера, и мы решили отметить.

Кряхтя, предводитель разбойников снова встал. По пути он нашел кусок полотна и сейчас старался в него завернуться, напрасно пытаясь выдернуть край ткани, застрявший под сундуками. Кто-то любезно подал главарю нож.

— Давай выпьем, государь мой Балин. Вчера, прежде чем последний кубок успел сразить меня, я спрятал чудесную амфору… — Борп на минуту задумался. — Не помню где. Она здесь, но где — непомню.

После безуспешных поисков он заорал:

— Эй, разбойники! Найти мне вина!

Отовсюду, словно восстающие на погосте покойники, стали подниматься люди. Кто в полном боевом доспехе, а кто в женских одеждах. Многие в наспех найденных тряпках, в платье не по размеру, а один так вообще голый.

Борп протянул гному серебряный кубок гондорской работы, наполненный тонко шипящим напитком. Балин узнал искристое эльфийское вино. Можно было предположить, откуда оно взялось, но говорить об этом не стоит.

— Как продвигаются работы? — спросил Борп. Он изо всех сил пытался выглядеть трезвее, чем был, но смотрящие в разные стороны глаза выдавали его.

— Ни шатко ни валко, — простодушно начал объяснять гном. — К мифриловым жилам спускаться страшно. Золотые прииски почти выработаны. Оставшихся крупиц едва хватает, чтобы купить дерево для крепежа и хлеб для старателей. Вся надежда на железо. Его много, но не хватает рабочих рук. Да и торговцы не очень стремятся к Мории, чтобы купить нашу сталь и прокат.

— Эт-то хорошо, — кивнул головой разбойник. Голова, придя в движение, стремительно увлекла за собой и тело. Борп, отчаянно ругаясь и пытаясь сохранить равновесие, шлепнулся оземь. Вокруг громко захохотали. Даже Балин не смог скрыть улыбки.

— Молчать, собаки, убью! — Борп уже стоял на ногах, лицо его исказилось от бешенства. Массивная, утяжеленная на конце сабля, подобранная с пола, даже не дрожала в вытянутой руке.

«Наверное, ему показалось, что смеются надо мной, и он решил меня защитить», — пронеслось в голове у гнома. Борп обернулся к Балину, вдруг быстро опустился на колени и припал губами к его руке. Потом посмотрел на гнома настолько бездумными и пустыми глазами, что тому стало не по себе.

— Скажи, государь, ты меня уважаешь?

Звуки вокруг смолкли, все смотрели только на них двоих.

— Конечно, уважаю, доблестный Борп, — очень отчетливо и громко произнес гном.

Борп тряхнул головой, оглянулся, довольный.

— Выпьем, государь Мории.

— Ну что ж, можно и выпить, — ответил гном, мысленно отирая испарину со лба.

* * *

Солнце уже успело зайти, когда Балин покинул чересчур гостеприимные чертоги, приютившие Борпа и его подручных. Темнота сгущалась, и только на входе в цитадель было светло от большого костра. «Странно, — подумал гном. — Все пьяны, а дозорные между тем сменяются».

Подойдя к громко болтающим караульным, гном заметил человека в сером плаще и доспехах, одиноко стоящего, будто нарочито не обращая внимания на остальных. Заинтересованный гном подошел и начал разговор:

— Балин, сын Фундина.

— Антор, сын Оттона.

— Гондор?

— И да, и нет. Скорее уж Нуменор.

Балин удивленно протянул:

— Как прикажете понимать, сударь?

— Как хочешь. Я не подданный Гондора. Точнее, не являюсь подданным Денетора — наместника нуменорской династии. Я подчиняюсь только наследному королю Гондора.

— И что, есть такой? — недоверчиво спросил Балин.

— Конечно. Это Арахорн, мой господин. У него недавно родился сын, Арагорн. Оба они — прямые наследники Исильдура. Правда, Денетор и слышать о них не хочет, называет бродягами. Но иногда в мире происходят странные вещи.

— Какие? — вежливо поинтересовался гном, когда молчание затянулось.