Повелитель мух

—  Понимаешь — снится им что-то. Я слышал. Ты вот ночью не просыпался?

Джек покачал головой.

—  Разговаривают, плачут. Малыши. А то и… будто бы…

—  Будто бы плохо на этом острове.

Удивленные тем, что их перебивают, оба подняли глаза на строгое лицо Саймона.

—  Будто бы, — сказал Саймон, — зверь… зверь или змей и вправду есть. Помните?

Двое старших вздрогнули от постыдного слова. О змеях уже не упоминалось, не полагалось упоминать.

—  Будто бы плохо на этом острове, — отчеканил Ральф. — Да, точно.

Джек сел и вытянул ноги.

—  Они чокнутые.

—  Да, шизики. А как на разведку ходили — помнишь?

Оба улыбнулись, вспомнив те чары первого дня. Ральф продолжал:

—  Так что шалаши нам нужны вместо…

—  Дома родного.

—  Точно.

Джек подобрал ноги, обхватил переплетенными руками коленки и нахмурился, стараясь разобраться в собственных мыслях.

—  А все же в лесу, ну, когда охотишься, не тогда, конечно, когда фрукты рвешь, а вот когда один…

Он осекся, не уверенный, что Ральф серьезно его слушает.

—  Ну-ну, говори.

—  Когда охотишься, иногда чувствуешь…

И вдруг он покраснел.

—  Это так, ерунда, в общем. Просто кажется. Но ты чувствуешь, будто вовсе не ты охотишься, а за тобой охотятся; будто сзади, за тобой, в джунглях все время прячется кто-то.

Снова все трое молчали. Саймон — вдумчиво, Ральф — недоверчиво и почти негодуя. Он сел, выпрямился, почесал грязной пятерней плечо.

—  Ну, не знаю.

Джек вскочил, затараторил:

—  Так бывает в лесу. Находит. Ерунда, конечно. Только… Просто…

Он побежал было к воде и сразу вернулся.

—  Просто, я понимаю, каково им по ночам. Ясно? Ну и все.

—  Главное — надо, чтоб нас спасли.

Джеку пришлось минуту подумать, пока он сообразил, о каком спасении речь.

—  Спасли? Это конечно! Но сначала мне свинью бы добыть… — Он схватил копье и вонзил в землю. Снова глаза застлало безумие. Ральф критически оглядел его из-за светлой путаницы волос:

—  Только бы твои охотники помнили про костер…

—  Опять ты с этим костром!..

Оба затрусили по берегу и уже у края воды повернулись и посмотрели на розовую гору. Дымная струйка чертила меловую полосу по густой сини и, качнувшись, таяла в вышине. Ральф нахмурился.

—  Интересно, далеко его видно?

—  А как же.

—  Нет, мало дыма.

Словно почувствовав на себе их взгляд, струйка у основания растеклась густой кляксой, и та поползла вверх мутным столбцом.

—  Зеленых веток добавили, — пробормотал Ральф. — Чего это они? — Он сощурился, обернулся к горизонту.

—  Там! — Джек заорал так, что Ральф даже подскочил.

—  Что? Где? Корабль?

Но Джек показывал на высокие откосы, которые шли с горы к более плоской части острова.

—  Ясно! Там они и лежат! И куда им еще деваться, когда припечет!

Ральф недоуменно смотрел в его ликующее лицо.

—  Они высоко забираются. Высоко — и в тень, и отдыхают в жару, как у нас коровы…

—  Я думал, ты корабль увидел!

—  Можно подкрасться… лица разрисовать, чтоб не увидели… Окружить их и…

Но Ральфа от негодованья уже понесло:

—  Я же тебе про дым! Да ты что-о? Не хочешь, чтоб тебя спасали? Заладил — свиньи, свиньи, свиньи!

—  Нам мясо нужно!

—  Я весь день работаю, и со мной никого, только Саймон, а ты приходишь и даже не замечаешь, чего мы понастроили!

—  Я тоже не загорал.

—  Тебе это одно удовольствие! — кричал Ральф. — Ты любишь охотиться! А вот я…

Оба стояли на ярком берегу, ошарашенные этим взрывом чувств. Ральф первый отвел глаза, якобы посмотреть на играющих в песке малышей. Из-за площадки неслись крики охотников в бухте. На краю площадки растянулся Хрюша, глядя вниз, в слепящую воду.

—  Ни от кого нету толку.

Ему хотелось объяснить, как все всегда оказываются не такими, как от них ждешь.

—  Вот Саймон — он-то помогает. — Он показал на шалаши. — Все смылись. А он не меньше моего делал. Только вот…

—  Саймон-то вечно тут как тут…

Ральф зашагал к шалашам, Джек с ним рядом.

—  Помогу немножко, — бормотнул Джек, — потом искупаюсь.

—  Да ладно уж.

Но у шалашей Саймона не оказалось. Ральф сунул голову в дыру, высунулся и оглянулся на Джека:

—  Смотался.

—  Надоело ему, — сказал Джек. — Купаться пошел.

Ральф нахмурился.

—  Странный он. С приветом.

Джек кивнул неопределенно, кажется, в знак согласья, и, не сговариваясь, оба бросили шалаши и отправились к бухте.

—  Вот искупаюсь, поем чего-нибудь, — сказал Джек, — и на ту сторону горы подамся, следы поищу. Пошли?

—  Так ведь же солнце почти село!

—  Ничего, я-то управлюсь…

Они шагали рядом — два мира чувств и понятий, неспособные сообщаться.

—  Эх, мне бы застукать свинью!

—  Выкупаюсь и сразу за шалаш возьмусь.

Они посмотрели друг на друга с изумленьем, любовью и ненавистью. Понадобились соленые брызги бухты, крики, барахтанье и смех, чтобы снова и их объединить.