Повелитель мух

— Был корабль. Вон там. Ты сказал, что будешь отвечать за костер, а он из-за тебя погас!.. — Ральф сделал несколько шагов к Джеку, который обернулся и смотрел ему в лицо. — Они же могли нас заметить. Мы бы тогда уехали домой…

Это было чересчур для Хрюшки, и горечь такой утраты заставила его позабыть о своей робости. Он стал визгливо выкрикивать:

— Все из-за тебя и твоей проклятой крови, Джек Мэрридью! Из-за твоей дурацкой охоты. Мы бы могли уехать домой.

Ральф оттолкнул Хрюшку в сторону.

— Я вождь, и ты обещал делать то, что я скажу. Но это все слова! Ты даже хижины не стал строить… А теперь ушел на охоту и бросил костер… — Он отвернулся и на мгновение умолк. Затем его голос зазвенел: — Там был корабль!

Один из охотников завыл. Жуткая правда пробрала их до костей. Густо покраснев, Джек рубил тушу ножом.

— Трудов-то вон сколько было. Нам понадобились все…

Ральф обернулся.

— У тебя и так было бы все, если бы мы построили хижины. Так нет, тебе лишь бы охотиться…

— Нам нужно мясо.

С этими словами Джек встал, держа в руках окровавленный нож. Оба смотрели друг на друга в упор. Блистательный мир охоты, азарта, буйного веселья и ловкости и мир здравого смысла, пребывающий в эту минуту в тоске и смятении. Джек переложил нож в левую руку и отвел с глаз прилипшие волосы, замарав лоб кровью.

— Нельзя было бросать костер, — снова начал Хрюшка. — Ты же сказал, что костер будет всегда гореть…

От Хрюшки такое, да еще под жалобный скулеж его охотников, — нет этого он не потерпит! В глазах Джека появилось безумное выражение. Он шагнул к Хрюшке, саданул его в живот. Тот хрюкнул и сел на землю. Джек стоял над ним.

— Что, съел? Съел?.. — В голосе Джека клокотала ярость унижения. — У-у, Жирняга!

Ральф шагнул вперед, и в этот миг Джек ударил Хрюшку по голове. Очки слетели с него и зазвенели на камнях.

— Мои очки!.. — в ужасе закричал Хрюшка.

Он пополз на четвереньках, ощупывая камни, но Саймон опередил его и подал ему очки. На вершине горы страсти, как черные птицы, бились жуткими крылами вокруг Саймона.

— Одного стеклышка нет… Хрюшка схватил очки и надел.

Он злобно посмотрел на Джека.

— Без очков я не могу. Теперь у меня только один глаз. Ну погоди…

Джек сделал движение в его сторону, и Хрюшка на четвереньках улепетнул за скалу. Затем он высунул голову над камнем и засверкал на Джека единственным стеклом.

— Теперь у меня только один глаз. Ну погоди…

Джек пробежал на четвереньках и заскулил передразнивая:

— «Ну погоди-и-и…»

Это было так смешно, что охотники покатились со смеху. Джек ободрился. Он быстро пополз на четвереньках, и хохот превратился в бурю. Ральф почувствовал, как у него невольно задергались губы, и разозлился на самого себя.

— Подлость это… — пробормотал он.

Джек прервал свой вираж на половине и встал перед Ральфом.

Его слова сорвались на крик:

— Ну ладно, ладно! — Он посмотрел на Хрюшку, на охотников, затем на Ральфа. — Костер погас из-за… меня. Я виноват. Вот. Я… — Он весь напружился. — Я приношу извинения…

Гул голосов приветствовал это достойное признание. Охотники явно считали, что Джек повел себя благородно, и потому правота на его стороне, а не на стороне Ральфа, и теперь они ждали от Ральфа такого же великодушия. Но на это у Ральфа язык не поворачивался. Ральф был возмущен до глубины души: мало того, что Джек натворил, так теперь еще этот трюк с извинением! Костер погас, корабль уплыл… Неужели они не понимают? И вместо любезности раздались гневные слова:

— Подлость это, вот что!

Глаза Джека налились мутью; и пока они снова не прояснились, на вершине горы стояла тишина. Ральф хмуро буркнул:

— Ладно. Разжигайте костер.

У них появилось дело, и напряжение несколько разрядилось. Ральф больше ничего не говорил, ничего не делал и стоял, глядя на пепел у своих ног. Джек держался шумно и деятельно. Он отдавал приказы, пел, насвистывал, походя обращался к Ральфу со словами, которые не требовали ответа, а Ральф все молчал.

Никто, и даже сам Джек, не попросил его отойти в сторону; и в конце концов они сложили костер от него в трех ярдах, на гораздо менее удобном месте.

Так за Ральфом утвердился авторитет вождя; и лучшего способа, сколько бы он ни ломал голову, ему было не придумать. Против этого оружия, столь неопределенного и такого действенного, Джек был бессилен и, сам не зная почему, всё больше разъярялся. К тому времени, когда костер сложили, они оказались по разные стороны высокого барьера.

Нужно было зажечь костер, и возникла новая трудность. Нечем было разжечь огонь. И тогда, к величайшему изумлению Джека, Ральф подошел к Хрюшке и взял очки.

Хрюшка стоял позади, чувствуя себя затерянным островком в море бессмысленных красок, пока Ральф, опустившись на колени, собирал лучи в блестящую точку. Едва появилось пламя, как Хрюшка протянул руку и выхватил у него очки.