Повелитель Огня

Тут раздался стук в дверь, Нерождённый разрешил войти, и в комнате появился Михен со здоровенным подносом, уставленным всякой съедобной всячиной.

— Поставь здесь, — указал на центр комнаты Лейрус.

— Слушаюсь, господин.

— Ну что ж, давайте завтракать, — сказал Лейрус после того как за Михеном закрылась дверь.

— Чур, Зениксу еды не давать, он уже сытый — всю ночь, небось, башмаки уплётывал. Кстати, что-то нигде не видно твоего второго башмака, Зеникс…

Великан никак не ответил на едкость Зихия, одним укусом отправив в рот половину солидных размеров окорока. Остальные последовали его примеру и принялись за еду. За это время Древославный пару раз попытался поддеть Зеникса шуточками о его кулинарных пристрастиях к обуви, однако, поняв тщетность усилий отвлечь своего огромного друга от удовлетворения его утреннего аппетита, замолчал. А после того, как поднос общими усилиями был опустошён, шутливого азарта у сына Урсуса значительно поубавилось — нужно было определяться с планами на сегодня.

— Нужно решать, что будем сегодня делать, — озвучил свою обеспокоенность Зихий.

— Навестим Гиротса. — нейтральным тоном сказал Лейрус, будто произнёс банальнейшую фразу вроде «сегодня теплее, чем вчера».

— Вот это правильно, — одобрил Зеникс, издавая набитым ртом трудноразличимые звуки.

— Хм, никто и не спорит. Только где его искать? — осведомился Зихий.

— В каналах под городом.

— Где??? — хором спросили Зихий и Зеникс.

— В подземных каналах. Я сегодня поговорил с нашим пленником (его зовут Тоф) и он любезно согласился показать нам дорогу к логову Гиротса.

— Когда ты успел?

— Учитывая то, что вы спите до полудня, у меня было немало времени.

— Так чего же мы ждём? — с энтузиазмом воскликнул закончивший жевать Зеникс и поднялся. — Пойдём и разберёмся с ним.

— Верно! — поддержал Зихий. — Но как же ты убедил этого парня… Тофа?… стать нашим проводником?

Лейрус меланхолично усмехнулся.

— Я просто назвал своё имя.

— И всё?

— Почти.

— С ним всё в порядке?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, у нас в глубинке знают лишь одно средство заставить человека что-то сделать против его желания. Нет, два средства. Или угрозой смерти, или пыткой. Мы, Древославные, конечно, старемся до этого не доводить, но, будь уверен, окажись мой отец в подобном раскладе сил, он бы не остановился и перед использованием пытки.

— Пытать никого не пришлось. Мы довольно мирно поговорили.

Зихий вспомнил вызывающее поведение лучника позавчера вечером, когда его брали в плен, и с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. Лейрус отдавал приказания:

— Облачитесь в боевое снаряжение. Зеникс, возьми секиру, Зихий — лук. Сверху наденьте что-нибудь тёмное, скрывающее блеск оружия и всего металлического. Зихий, как выйдем на задний двор гостиницы, раздобудь десяток факелов — проследи, чтобы они были сухие и хорошо просмоленные.

На сборы ушло не более пяти минут. Нерождённый внимательно осмотрел друзей и кивнул:

— Спускаемся по чёрной лестнице в подвал. Зихий, ты идёшь с нами до подвала и отправляешься в конюшню за факелами и длинной крепкой верёвкой. Да, возьми этот мешок.

Зихий ухватился за объёмистый мешок, лежащий возле двери. Мешок оказался на удивление лёгким, почти невесомым, что казалось удивительным при его внешних размерах.

— Что в нём? Такое чувство, что там вообще ничего нет, — поразился Зихий.

— Встретимся на заднем дворе, объясню. Вперёд.

Троица скорым шагом прошла по коридору второго этажа и, стараясь производить как можно меньше шума, спустилась вниз по чёрной винтовой лестнице, которой, в отличие от постояльцев гостиницы, передвигавшихся по центральной широкой лестнице, пользовались слуги. У идущих вниз ступеней в подвал друзья разделились, Лейрус напомнил отправившемуся на конюшню Зихию: «Не забудь верёвку», а сам вместе с Зениксом пошёл к подвальной двери. Отворив её, они вошли в хорошо освещённое факелами просторное помещение, уставленное ящиками и бочками. В боковых стенах виднелось по две двери. Лейрус подошёл к той из них, проход к которой не был загромождён съестными припасами Цинитрия, достал из кармана изогнутую скобу, вставил в отверстие в заплесневевшей двери с ржавыми петлями, повернул с противным скрежетом и с не менее противным протяжным скрипом толчком отворил вход в комнатку, тьма в которой рассеивалась тусклым светильником на устланном сеном каменном полу. Возле светильника сидел пленник, с жадностью вылизывавший миску с едой. За те неполные два дня, что наёмник провёл взаперти, он заметно осунулся, лицо похудело и покрылось нездоровой бледностью, благодаря которой короткая борода казалась абсолютно чёрной. Его только что накормили, впервые за время заточения, и он был полностью поглощён едой, не сразу заметив появления Лейруса и Зеникса, который, впрочем, оставался на пороге не слишком подходящей под его габариты комнаты. Закончив скромную трапезу, Тоф посмотрел на Нерождённого взглядом, в котором смешались ужас, злоба и обречённость.

— Не передумал? — спросил Лейрус.

Убийца покачал головой.

— Тогда пошли.