Повелитель Песков

Оторвав руки от груди, мне пришла в голову совершенно безумная идея. Я стал зарываться руками в песок, все глубже погружая их вглубь морского дна. Внутренние ощущения изменились, и мне стало легче сопротивляться тяжести воды. Зарывшись практически по плечи, я снова попробовал превратиться в песок, и с радостью почувствовал привычное состояние легкости, которым сопровождается каждое превращение. Секунда — и я смешался с песком, но обнаружил для себя иную проблему. Я не мог двигаться ни вверх, к небу, ни в право и влево по воде. Вот тебе и Повелитель Песков. В песок превратиться смог, а дальше что делать непонятно. И вновь меня посетила безумная идея: если нельзя двигаться ни вверх, ни вправо и влево, можно ли двигаться прямо? И снова не ошибаясь в своих чувствах, я проник в толщу песка, углубившись на метр другой. Удивительное ощущение, находится в нематериальном теле в толще песка, не теряя рассудка и осматривая встречающиеся песчинки. Я передвигался не быстро, но уверенно. Меня уже не давило ощущение беспомощности, когда я лежал на дне, однако чувство того, что я все-таки смогу выбраться еще не овладело мной в полном объеме. Я полз. Медленно, но уверенно. Я выбрался с ловушки, приготовленной мне Пэллом, однако еще не добрался до острова. Сколько мне придется ползти я пока не знал.

Определившись, что вечно так ползти нельзя, я стал каждые пол часа пробовать ползти вверх, однако все же упирался в воду. На третьем часе я с радостью заметил, что вода стала пропускать свет. Это означало либо то, что глубина воды стала меньше, либо то, что уже рассвело. И одна, и другая мысль меня радовала.

Спустя еще час я вновь направился на разведку к воде и с превеликим удовольствием обнаружил над головой не толщу прозрачной воды, а ярко-голубое небо. Я выполз на самой границе воды, однако уже мог позволить себе передвигаться по поверхности песка. Сказать, что я устал я не мог, потому что каких-либо физических сил на этот подвиг я не потратил, но морально было тяжело. Я остановился, и не превращаясь в свой истинный облик замер на берегу, чувствуя, как подсыхают песчинки на еще не раскаленном, но уже достаточно теплом солнце.

Я лежал и думал о том, зачем Пэллу понадобилось на меня покушаться? Ведь он не мог не знать, что таким образом от меня не избавиться. Хотя с другой стороны, даже я не знал этого, тогда откуда ему об этом знать? То-то же. На данный момент вопросов больше, чем ответов. Также, как и со странными снами.

Я перестал морочиться на эту тему и хотел перед формированием какого-либо вывода посоветоваться с Эллирией, однако из задумчивости меня вывела нога, заслонившая солнечный свет и ступившая прямо в то место, откуда я любовался синевой неба. Инстинкты сработали сами собой.

Я сократился, как будто находился в физическом теле, однако песчинки повторили жест и сместились в сторону толстым слоем, образовавшись в меня, пока еще песчаного, но уже медленно теряющего свою песочную очаровательность. В свой привычный облик я вернулся в весьма глупой позе: руки у лица, пытаются его закрыть, ноги в раскорячку в разные стороны. К тому же легкий бриз давал не без оснований понять, что с одеждой у меня как всегда неловко. Ну не везет мне с этой женственной деревушкой. Голым они видели меня много чаще, чем одетым, причем в таких глупых ситуациях, что о серьезных отношениях или флирте и думать не приходилось.

Я услышал взвизг, и медленно, от самых пят стал поднимать взгляд на хозяйку очаровательных и загорелых ножек, покушавшихся на мое и без того помятое лицо. Чем выше я поднимался, тем больше очаровывался красотой нагого женского тела, однако его формы и изгибы казались мне смутно знакомыми. Немного задержавшись взглядом в области груди, я окончательно расслабился и поднял взгляд к лицу. Передо мной стояла моя Аника.

— Налюбовался? — спокойно спросила она, хотя в ее взгляде я все еще читал испуг. Я поднялся, подошел к ней и потянулся, чтобы поцеловать, однако она отстранилась.

— И тебе доброе утро, Аника. — не заметив этого ответил я. — Как тебе сегодняшняя погода? — непринужденно спросил я.

— Ты издеваешься? — начала заводиться она, однако увидев серьезность на моем лице, видимо передумала, присела рядом. Удивительно, не смотря на обоюдную наготу симпатизирующих друг другу людей, мы не бросились друг на друга. Между нами была какая-то стена, рожденная обоюдными упреками. Мне было крайне интересно, всегда ли она позволяет себе приходить к морю обнаженной. Ей, в свою очередь скорее всего было интересно, где я был прошлой ночью.

— Я не издеваюсь. Вчера вечером, например, был небольшой шторм, ты знала?

Взгляд ее изменился. На мгновение мне показалась паника, однако в ту же секунду она взяла себя в руки и ответила ровно и спокойно, прямо как Эллирия:

— Время штормов закончилось с тех пор, как Тенерис примирился с Немием. Разве мама не рассказывала тебе? — подняв одну бровь с ноткой вызова ответила она. Вот уж дочь своей матери!