Повелитель Песков

— Не вся истина постигается в словах, как и не вся правда должна быть открыта всем и сразу. Придет время, и я поведаю тебе правду, однако время откровений еще не настало, Эллирия, извини. — загадочно сказал я и растворился. Как же мне нравится это ощущение, эта возможность уйти от разговора тогда, когда наступает подходящий момент именно для тебя.

— Не заблудись в своей истине, — сказала она вслед мне, и стала подниматься наверх.

Антона нигде не было. Я прошелся по тем комнатам, если их можно так назвать, которые знал, открыл для себя несколько новых, однако его так и не нашел. Тогда я вернулся к его рабочему месту перед мониторами, уселся в его кресло и стал знакомиться с содержимым его компьютера. Ничего постыдного в этом я не чувствовал, так как был уверен, что ничего личного я там не найду.

Просмотрев названия файлов и программ, зачастую состоящих из непонятных мне символов я наткнулся на текстовый документ, не имеющий названия. Без какого-либо укора совести я его открыл, и удивился — текст был выполнен на понятном мне языке. Я принялся читать:

«Одиночество. Именно так я могу описать свое существования на этом проклятом песчаном острове. Девушки, рожденные не твоими желаниями, существа, подчиняющиеся, но не созданные для тебя, и мир. Этот мир не мой. Тебе повезло больше, друг. Эти людишки, созданные песком и водой по твоему желанию, плодятся, не зная границ, и не ценят твоего хорошее отношение к ним! Я твой друг! Именно меня ты создал первым! Меня ты хотел видеть на этом острове, а не ее! Не ее родню и не все население! Мне одиноко без тебя. Ты никогда не прочитаешь этих строк, а я никогда не скажу тебе этого в лицо, хоть ты и рядом. Мне с ней было хорошо. Она полюбила меня, как любила тебя! Меня, твое создание, полюбила твоя женщина, также, как тебя, творца этого мира!…» дальше дочитать мне не удалось, так как я услышал приближающиеся шаги. Поспешно закрыв файл, я снова растворился и вылетел в зал, и лишь там обрел форму и нарочно громко стал шагать в сторону входа в жилище Антона.

Повторно войдя в комнату с мониторами, я его не увидел. Складывалось впечатление, что он от меня прячется.

— Антон! — позвал его я, и проследовал в его кабинет через череду других комнат, однако обнаружил его в саду, сидящем среди роз.

— Привет Саш. Присядь со мной, что-то мне грустно сегодня. Ты просто так, или по делу? — спокойно и тихо спросил он.

— Какие у меня могут быть дела на этом курорте? — ответил я. — Просто не знал, чем заняться и решил заглянуть к тебе. Не вовремя?

— Да перестань. Садись, рассказывай, как с Аникой дела? — несколько веселее спросил Антон, однако его взгляд показался мне подозрительным.

— Все хорошо, как и прежде проводим уйму времени вместе. Ты чем занимался? — небрежно спросил я, пытаясь не выдать волнения от прочитанного файла.

— Грустил. — ответил Антон. — Я часто грущу. А до твоего появления тут я вообще занимался этим целыми днями. Грущу по былым временам, по супруге, по друг… — запнулся он, однако сразу поправился — …другое время было, во что я хотел сказать. Мы были вдвоем с женой, наши дети бегали по песку, подрастая…

— А что изменилось сейчас? Ведь это твои правнуки, твоя кровь… — спросил я, не желая нарушать эту нежданную откровенность.

— Изменился мир, друг. — печально ответил он, и мне тоже стало грустно.

Мы проговорили с ним больше часа, просто так, ни о чем. Я не стал упоминать письмо, которое прочел у него в компьютере, непонятно откуда взявшемся на этом острове вместе с электричеством. В конце концов, это лишь набор слов на экране. Однако мне тоже стало одиноко, и в свой шатер я вернулся в глубоких раздумьях о сущности бытия, смысле жизни и вечности мира.

Засыпая, меня не покидало ощущение тоски и тревоги, однако откуда оно взялось я понять так и не смог.

Мне снова снился остров, однако уже не с единственным деревом Тенериса на поверхности песков, а с несколькими. У самого толстого ствола я заметил пещеру, из которой выходили двое мужчин, как две капли воды похожих друг на друга. Я понял, что это был Антон и созданный для него Тенерисом друг. Они улыбались, что-то друг другу говоря, хлопали друг друга по плечам и подшучивали между собой. Я не слышал их разговора, но понимал, что это очень близкие друзья, сплоченные необитаемостью этого острова. Чуть погодя из пещеры вышла девушка, как две капли воды моя Аника. Она подошла к одному из мужчин, улыбнулась и прижалась к нему всем телом. По их взглядам отчетливо было видно, что их переполняет любовь и забота. Однако, во взгляде друга Антона я увидел такую злую ревность, что мне стало страшно, и я проснулся.

За окном стояла тихая ночь. Улицы деревни мерно освещались причудливыми фонарями со светящимися насекомыми, преображая темный песок теплым, домашним светом.