Повелитель плазмы

— Я готов согласиться с тем, что власть над собой — это основной вид власти, — продолжал он. Ведь именно самопознание и умение владеть собой естественным путем ведут к власти над другими и к власти над реальностью. В школе Радрита мне довелось встретить людей очень мощного интеллекта, все они пребывали погруженными в самосозерцание и, сказать по правде, раздувались от самодовольства…

После занятий Айя, как всегда, сидела в стремительно несущемся «Эльтоне», потягивала превосходное вино и чувствовала себя прекрасно. Как всегда, ее щеки горели, а в крови пела плазма. Но сегодня в ликующей песне слышались какие-то новые нотки, вино отдавало горечью, а лекция Константина о власти оставила ощущение раздражения. Он сидел в машине рядом с ней, но она не замечала его.

«…кое-кто уже… умер».

Вот что лишило ее привычного душевного равновесия. Раньше она старалась не думать о последствиях встречи охранника Константина с костлявым юнцом, но теперь сам Константин сунул ей под нос весьма неприятный для нее факт. Ну и что из этого? А то, что она вынуждена теперь решать: стоит ли все ее обучение владению плазмой жизни человека?

И в ее памяти стал прокручиваться урок, который только что проходил.

— Школа Радрита ставила своей целью дать ученикам свободу, — монотонно говорил Константин. — Свободу от страсти, от порыва, по существу, от самого мира, от жизни. Представьте реакцию моих родителей, когда я заявил им, что хочу учиться именно в этой школе. Эта школа отрицала все, чем мои родные дорожили… Может быть, потому мне и хотелось так сильно пойти именно туда.

Айя слушала его, не перебивая.

— Не является ли самоотстраненность от мира элементарной ловушкой? — размышлял между тем Константин. — Неужели ничто не имеет значения или не должно иметь значения кроме процесса поиска в совершенно бесстрастном мозгу? И это есть свобода? Можно ли навсегда спрятаться в кельях, предаваться там медитации, сосредоточенно рассматривать пейзажи, созданные собственным воображением? Можно ли жить, вздрагивая всю жизнь от того, что кто-то вдруг обнаружит в тебе искренний порыв, искреннее чувство?

Айя вернулась в настоящее время и отпила немного вина.

«Отстраненность от всего — весьма неплохая идея, — подумала она. — По крайней мере, сейчас. Давайте рассмотрим проблему беспристрастно и отстраненно. Умерли какие-то люди. Мне сказали, что они были плохие. Хотя я не знаю абсолютно точно, что на меня напали именно они, все же доводы против них достаточно веские: это их башмаки прошлись по моим ребрам. Следовательно, эти люди заслужили наказания. К тому же если они и умерли, то не я же их убила. Я не просила об этом, не устраивала этого. А значит, случившееся не имеет ко мне никакого отношения».

И снова в памяти возник урок.

— Избегать страсти не значит побеждать ее, — произнес Константин. — Послушники школы Радрита так и не поняли этого. Они не преодолевали страсть, а просто отрицали ее. Вот почему их так страшила власть. Они знали, что она опасна. Власть очень легко может стать рабой страсти. И особенно той страсти, которую вы не признаете, не хотите замечать.

В «Эльтон» ворвался с улицы какой-то крик, но он не прервал нить воспоминаний. Живая картина урока нисколько не поблекла.

— Верно, что человек, ставший рабом власти, не свободен, — произнес Константин. — Но верно и то, что не свободен человек, избегающий ее. Так как страсти являются неотделимой составной частью человеческой натуры, то, подавляя и игнорируя их, невозможно быть полноценным человеком.

Учение школы Радрита содержит принципиальную ошибку: слабыми делают нас не страсти вообще, а неуправляемые страсти.

Объедините страсть и разум. И вы получите свободного человека. Это реальный человек. И он сможет освободить других.

Именно в этом и заключается одна из возможностей плазмы.

Айя снова немного отпила вина.

«Если эти смерти не имеют ко мне никакого отношения, то почему бы мне не спросить у Константина о том, что случилось? — мысленно произнесла Айя. — И почему я не спрашиваю? Да потому, что боюсь услышать прямой ответ».

Мысленно Айя снова перенеслась на урок.

— Похоже, что сегодня моя лекция не достигла намеченной цели? — спросил Константин, вновь посмотрев Айе в глаза. — Вы заняты вашими собственными мыслями.

— Да, — призналась она, не поворачивая головы в его сторону.

— Возможно, мои рассуждения носили слишком абстрактный характер, — высказал он предположение. — Я хотел подвести вас к выводу о том, что мои конечные цели вовсе не абстрактны, а конкретны. Новый Город-Власть-Свобода. И это не для меня одного, а для всех. Да, при этом не исключены жертвы. В столь консервативном, замшелом мире, как наш, где уже в течение тысячи лет не происходило никаких коренных перемен, путь революции не может быть гладким и легким. Поэтому некоторая жестокость сейчас может предотвратить большое кровопролитие потом.