Повелитель разума

На очередной яме транспорт подбросило, отчего в глазах прояснилось. Целебное свойство разбитых дорог.

Пока мы куда-то ехали, пока мужчина ходил узнавать, что аптечки нет, пока другие пассажиры нервно и осуждающе косились на меня и пока Соня перевязывала рану моей же курткой, я пытался вычислить, здесь находится повелитель или отстал.

Проверял мысли каждого, но находил лишь привычный сумбур. Неужели отстал?

***

Я — дурак.

Величайший из всех дураков.

Старик был прав. Мой путь — это путь одиночества. Я не в игры играю, а охочусь на психа, способного легко сломать чужую жизнь. Да и без него хватает уродов, готовых убивать.

Кто-то сжег мозги случайному прохожему, чтобы натравить на меня собаку. Соня не пострадала только чудом. Что мешает повелителю взять её под контроль или навредить? Как скоро это случится?

Оставаться рядом, выделить её среди других — это повесить ей на спину мишень.

Об этом я думал, пока Соня тащила меня домой. Часть пути проехали на автобусе, а потом ещё с полчаса шли пешком мимо однотипных домов. О своей глупости я задумался, когда мне в руки всунули чашку с горячим чаем.

— У меня не только кипяток есть, — буркнула она устало и села рядом на крыльцо.

— Спасибо, — выдавил я.

— Как голова?

— Прошла.

Из головы Сони я вытащил мысль, что местный травмпункт такой, что лучше помирать дома, чем туда заглянуть. Сама девушка это не сказала и в момент, пока я почти потерял сознание, потащила меня домой. Где при осмотре выяснилось, что я себе ещё и затылок разбил.

— Главное, что не отвалилась, — пошутила она.

— Где ты так раны научилась обрабатывать?

Сейчас моя сила отправилась на покой, и я смутно улавливал то, что Соня чувствует и думает. Единственное, что видел отчётливо: её желание поделиться какими-то неприятными воспоминаниями.

— Ну… — смутилась она. — Был один случай, о котором я не рассказывала. Помнишь, мы говорили про наших бывших? Был один мальчик, которому я нравилась. Как-то он пришёл к нам домой, а отец спустил на него собаку. Это плохо кончилось. Я тогда помогла обработать раны, позвала его родителей, они его забрали. С тех пор мы с ним не виделись. Наш пёс через неделю умер. Отравили. А та семья уехала из города.

— Твой отец всегда так поступает?

— Только когда выпьет, — совсем тихо ответила девушка.

В этот момент она громко думала о том, что я перестану с ней общаться. Она была права. Я и правда собирался перестать общаться, но совсем по другой причине.

Низины были бы последним местом, где я хотел бы жить. А район Сони казался жалким даже по меркам Низин. Когда шли сюда, я не особо обращал внимания на то, что вокруг. А сейчас, придя в себя, в деталях увидел, где оказался и какие дома нас окружают. Дождь к этому моменту закончился, поэтому видел я пусть и немного, но отчётливо разглядел ту бедность, что сконцентрировалась в этом месте.

Дом Сони был одноэтажным, территорию огораживал забор из сетки. Небольшой дворик — хватит десяти шагов, чтобы полностью его обойти. В углу двора стояла заброшенная собачья будка, прогнившая и покосившаяся. Рядом с ней куча строительного мусора. Сам дом серый, типовой застройки. Кухня, пара комнат, маленькая ванная, в которой Соня обрабатывала мои раны. Мы едва с ней вдвоём поместились в этой комнатке. Жёлтой и старой, с разводами на стекле, со сколами на умывальнике.

Куда ни глянь, вокруг находились такие же бедные и унылые домики. А если посмотреть дальше, там виднелись трубы заводов и доносился грязный, вонючий и затхлый смрад.

От Сони фонило стыдом за то, где она живёт. Страхом, что её отец нагрянет и что-нибудь сделает мне. Переживанием, что я в ней разочаруюсь.

Мне же было плевать на её бедность. Куда важнее то, что она реально помогла мне. Притащила к себе домой, подставив плечо, что далось ей тяжело. Обработала раны. Напоила горячим чаем, не дала замёрзнуть.

И эту девушку мне требовалось оттолкнуть, чтобы защитить.

— Курт, — Соня села рядом и положила голову мне на плечо. — А что это было?

Я не хотел задавать глупого вопроса, что она имеет в виду. Всё и так было предельно понятно.

— Те люди, — проговорила она медленно, горячим шёпотом, а дальше быстро затараторила. — Сначала хозяин собаки… Он выглядел странным и потерянным, с пустым взглядом. Будто обдолбался наркотой. Но я не раз видела наркоманов. Они выглядят совсем иначе, а этот… Его будто не было. А потом он появился. Помог оттащить свою дурацкую собаку, но действовал он как робот, а не как живой человек. Да и люди на остановке. Они так спешили набиться в автобус. Что-то я не помню, чтобы хоть кто-то когда-то уступил другому место. А здесь они все расступились, чтобы мы с тобой прошли. Я не понимаю, как так вышло. Почему ты молчишь?

От Сони пахло дождём, потом и кровью. Её ладонь поверх моей руки была такой же обжигающий, как и в первый раз. Как и в первый раз, это успокаивало меня, дарило внутреннее умиротворение.

Тем больнее было слышать её вопросы.

— Это слишком сложно. Я не знаю, что тебе сказать.