Повелитель стали

Поведение бандитов показывало на разногласия, они стали переговариваться и явно спорить между собой.

Белов выстрелил три раза, расщепив по одному веслу в каждой лодке. На ближайшей лодке весло от неожиданности даже вырвало из рук гребца. Алина, по указанию мужа, сделала несколько энергичных гребков к закружившимся лодкам. А он, глядя на растерянные лица разбойников, высматривал среди них Рудого, полагая, что тот на первой лодке. Так и оказалось, на первой лодке сидел рыжий плечистый мужчина. Белов закинул верёвочную петлю на нос первой лодки и велел Алине грести к берегу. Рудый и Марига, раненные в ноги, даже не тронулись с места, обречённо глядя на Белова дикими глазами. Спрыгнув на берег, сыщик вытащил нос захваченной лодки повыше на песок. Затем подождал вторую лодку, где гребцы сами направились к берегу, вытащил их лодку повыше, велев не выходить, сидеть и не двигаться.

После этого Белов связал единственного не раненого бандита, усадил его на песке. Лежавший в лодке оказался убитым лучником. Остальным было приказано выйти на берег. Все ранения оказались сквозными, только у Рудого была повреждена кость. Белов аккуратно промыл раны самогоном из фляжки, присыпал толчёным стрептоцидом и перевязал. Все раненые беспрекословно выпили по таблетке ампициллина. Затем Белов с Алиной перекусили. Связали все лодки паровозиком и усадили пленных по лодкам, которые Белов уже обыскал, перетащив трофеи в свою лодку. Настенное зеркало Третьяка нашлось в лодке, как ещё ворох украденной одежды и кусок ткани. Пленных усадили обратно в лодки, привязав их, чтобы не прыгнули за борт, вывели всю связку лодок на глубину, наблюдая злорадство в глазах бандитов. Они явно думали, что Белов с Алиной будут грести против течения и на возвращение в посёлок уйдёт несколько дней, а за это время может многое произойти.

Чужак здорово их удивил, когда завёл мотор и связка лодок довольно быстро потянулась вверх по Сиве. Не то слово удивил, ввёл в ступор, трое из бандитов даже пытались выброситься из лодки в воду, да привязаны были надёжно. Через полчаса пришлось сделать остановку для погрузки ещё одного бандита, пришедшего в себя и скулившего от боли в паху. А к вечеру вся колонна благополучно прибыла в Бражинск. Там было всё уже прибрано, пятеро пленных сидели взаперти, а пропавший южанин сам вернулся и был закрыт в чулан, дожидаться решения хозяина. После ужина и размещения пленных Белов велел несколько дней ночевать в одном доме, с выставлением охраны на ночь. Распределив ночные дежурства, все, кроме хозяина, дежурившего первым, улеглись спать. Ночь прошла спокойно, сыщик ещё трижды просыпался, проверяя сторожей.

Утром, после осмотра раненых, он занялся подробным допросом Мариги, Рудого и остальных пленников. Те, в меру своих сил, пытались молчать, но Белов не зря был профессионалом. Без какого-либо насилия он умел разговорить любого, даже если собеседник будет говорить одну ложь, – правильно поставленные вопросы дадут свои результаты. С выводами он не спешил, намереваясь более подробно поработать с пленниками ещё несколько дней. Самое основное удалось установить сразу: других разбойников вокруг посёлка нет, никто за Рудым не приплывёт, можно работать и жить спокойно. Вечером этого же дня труп убитого лучника сожгли на костре по славянскому обычаю. Тогда же Белов пересчитал свои трофеи. Практически всё похищенное удалось вернуть в посёлок, у пленных отобрали восемь дубин, пять кожаных доспехов и три доспеха с нашитыми бронзовыми бляхами, десять кожаных шлемов и один бронзовый. От покойного лучника остался лук с колчаном стрел, ещё у пленников отобрали четырнадцать ножей, больше похожих на короткие мечи. У всех было по одному кинжалу, у Рудого и Мариги по два. Шесть свинцовых кистеней, два из них на медных цепочках, две лодки, наконец, вместимостью до десяти человек каждая. Трофеи оказались неплохими. Кузнецы весь день ковали наручники и кандалы для пленных, за три-четыре дня должны были успеть.