Прикосновение разума было суматошно-нервозным и напуганным. Это был Йорантас, стареющий зентарим, слишком слабый, что бы быть неверным – и слишком слабый, чтобы разобраться с любыми серьёзными неприятностями. О которых наверняка и шла речь в его послании.
Мэншун потратил свой приступ ярости на ментальную затрещину, которая выкинула Йорантуса из его разума и причинила старому дураку головную боль, от которой он будет шататься ещё несколько дней. В следующее мгновение Мэншун вернул себе ледяное спокойствие и повернулся, чтобы поманить Снила с того места, где шпион замер у стены подобно простому слуге.
-Прошу меня простить, лорд Амандон, - невозмутимо сказал он хозяину, игнорируя подозрительный взгляд лорда Хаэля, - но я только что вспомнил, что слуги, которые обычно набирают мне воду, заболели; мне нужно послать своего человека, чтобы тот отдал приказ сделать это другим, иначе у повара окажется сухая кухня задолго до наступления утра.
- Разумеется, - горячо отозвался Сиал ещё прежде, чем Снил наклонил ухо к губам Мэншуна.
Шёпот того был простым и коротким.
- Проблемы в Вирмовой Гавани; Сарбахо вернулся, у его людей – отравленные стрелы. Возьми Кадатена и сокруши их. Никаких оправданий. Доложи о результатах как можно скорее.
Снил низко поклонился и поспешил прочь, а Мэншун с легкомысленной улыбкой повернулся обратно к столу.
Внутри он не улыбался. Кадатен должен одержать победу, иначе в Вирмовой Гавани Зентарим потеряет слишком много младших волшебников – если уже не потерял. Что ещё более важно, он не смел позволить Сарбахо одержать победу и стать наглядным примером успешного противостояния Братству. Если путевой лорд победит в сегодняшней схватке, его победа толкнёт многих других на собственные бунты против Зентарима, большие и малые.
У него всё зудело от желания броситься в Вирмову Гавань самому, чтобы швырять заклинания, которые сомнут и искалечат Сарбахо и всех его мечей и слуг до последнего – а вместо этого он застрял здесь с пустой улыбкой на лице, тщательно пытаясь обойтись вообще без использования магии за вечерней трапезой. Ну, почти без использования магии.
Лорд Беломир Хаэль начал улыбаться. Бэйн побери Мистру, да старый волк учуял его беспокойство!
Хаэль был старым, стареющим и ворчливым, суетным консерватором – а сразу рядом с ним, локоть в дорогой одежде к другому локтю в дорогой одежде, сидел ещё более старый, суетный и прагматичный консерватор лорд Горанд.
Сейчас они оба улыбались, как будто могли читать его мысли.
А что, если могли?
Но нет, он сотни раз читал заклинания, чтобы это проверить. Они просто хорошо умели читать мельчайшие признаки – напряжённость губ, кратчайшее движение зрачка – но всё равно оставались старыми и беззубыми волками.
Дальше по столу лорд Самрель Белатор угощался из графина, который уже был практически пуст. Он представлял собой разительный контраст: молодой, красивый, атлетичный, поклонник новых идей и традиций… настоящий соперник Мэншуна.
Что ж, подобные угрозы можно было задавить – или прикончить – завтра.
Сегодня он больше нуждался в алиби.
Мэншун надел свою лучшую невинную улыбочку, потянулся за ближайшим графином и посвятил себя светской болтовне.
Кадатен обо всём позаботится.
У Кадатена нет выбора.
Человек прошёл через занавески очень тихо, но два боевых капитана резко обернулись, выхватывая мечи.
- Стой! – рявкнул Галандрор, доставая кинжал и готовя его к броску. Нарлет обошёл тёмный путь, встав сбоку от товарища, преградив нарушителю путь к порталу и Кадатену.
Затем они узнали новоприбывшего и замолчали.
- Я принёс приказы от лорда Мэншуна, - сказал Лоркус Снил с небольшой нотой усталости. – Помешаете мне – и столкнётесь с его гневом.
Боевые капитаны немного опустили мечи.
- Кадатен, - сказал Снил, - тебе приказано собрать все силы Братства, какие сочтёшь нужным, как можно быстрее направиться в Вирмову Гавань, дом путевого лорда Амбрама Сарбахо, и убить всех, кто попытается помешать тебе овладеть Тёмным путём. Сарбахо вернулся из «Дома Харлстранда», пока наши силы ещё сражались в залах Вирмовой Гавани, и его телохранители воспользовались отравленными арбалетными болтами; наши люди мертвы или сбежали.