Повелитель Теней

— Когда нас называют Богами, мы этого не подтверждаем, но и не отрицаем, — мужчина легко коснулся моего плеча, просто чтобы я ощутила его присутствие, что он рядом со мной. — Однако мы не боги, таир эна Ланабэль. Мы не называем себя так и не считаем себя таковыми. Да, мы куда более одарены магией. Наш мир, как и мы, буквально пропитан ею. Нам подвластно то, что вы считаете невозможным, называете чудесами. И даже в моем мире есть… избранные. Такие, как мы с братьями. И для созданий из нашего мира мы особенные, одаренные силой, которую вы, существа из обычного мира, считаете божественной… Многие бы желали обладать ею. Не понимая, что за огромная ответственность лежит на наших плечах. Что мы не можем вести обычную, праздную жизнь и исполнять лишь свои желания, и воплощать мечты. Тем более предаваться порокам. Мы обязаны быть лучше всех. Во всех смыслах. И мы должны проявлять снисхождение к созданиям из обычных миров. Да, порой нашей выдержки может не хватить, чтобы простить. Тогда мы просто уходим. Как когда-то случилось с вашим миром. Мы не просили благодарностей, не ждали их. Однако мы не заслужили порицания и проклятий. И я допускаю, что пройдет время, и опять Тёмные Боги станут теми, кто у вас будет достоин только проклятий. Но мы с братьями снова придем. Если вы не справитесь. Потому как мы не вправе судить. И от наших решений слишком много судеб и жизней зависит. Даже для нас мудрость приходит с годами. С ошибками, которые мы делаем. Ведь мы можем учиться только на своих, у нас нет примера для подражания.

Хасар, Нэйвер и я стали одними из первых, рожденных с таким даром. Кто стал на защиту не только своего мира от захватчиков, но и других, соседних миров… Сначала мы просто начали слышать голоса, мольбы о спасении. И не посмели… не имели никакого права не откликнуться.

Когда-то мы услышали и ваши молитвы. И пришли к вам. Потому как могли помочь, защитить. И были обязаны это сделать. Спасти слабых, нуждающихся. Однако тогда, несколько тысячелетий назад, мы были ещё… так молоды. И грусть, боль, когда вы обвинили нас, очернили наши сердца. Нет, мы не желали вам смерти. Никогда такого не было. Но… Но мы могли бы обратить против вас нашу силу, если бы вы причинили кому-то страдания. Именно этого, что мои братья посчитают, что меня тут заточили, я и опасался. Поэтому тогда обязан был уйти до того, как они поймут, где я был и почему…

Но прошли годы, таир эна Ланабэль. Тысячи лет. Вы не изменились. Зато мы — да. С каждым прожитым годом мы всё больше понимаем, какая ответственность, с полученной нами силой, лежит на наших плечах.

Ты прекрасно понимаешь, что я знаю, о чем думаешь ты… Разве я не знаю, о чем думают другие? Всё, как и всегда. О выгоде для себя. Для своих близких. Для своего народа. Преклоняя колени, часть из них мысленно в тот же миг проклинали меня. Кто-то из-за испытываемого страха. Кто-то ещё по какой-то причине…

Но я более не испытываю гнева. Раздражение, недоумение, презрение и грусть — вот что меня охватывает в такие моменты. Я мог выражать чувства будучи в чужом теле: Повелителя Теней или твоего… учителя. Однако сейчас, когда я тот, кто я на самом деле есть, подобным, даже мимолетным, чувствам более нет места…

Хаш’шатх понес самые большие потери. Остался без правителя. Нет, я не стану вновь Повелителем…

— Чем им не нравится Зориана? — зло хмыкнув, я наконец-то перевернулась на другой бок, чтобы увидеть лицо Шадара. — Я ведь её привела обратно: залечила раны, и её душа очень рвалась в живой мир, несмотря на все её слова и заверения.

Его ладонь легла мне на щеку, а Шадар мне мягко улыбнулся.

— На всех война накладывает свой отпечаток. Твоя душа мечется между мирами живых и мертвых. Твоё сердце болит от того, что ты увидела, перенесла, и от осознания, что ты не смогла спасти всех. И сейчас ты не можешь заполнить пустоту, образовавшуюся там. Мы, мой цветок, не можем спасти всех. Мы не Боги. И чувству вины тоже нет места в наших сердцах. Как и пустоте. Она несёт в себе только зло. Тьму, пожирающую свет и оставляющую незаживающие раны… Зориана тоже прошла через множество испытаний. И больше она не считает, что достойна встать во главе… И я понимаю её. Она молода и испытанный ужас…

— А я… Я… — я замолчала, не зная, зачем, вообще, перебила его и что хотела сказать. Не хотела я, чтобы он меня пожалел. Я тоже испытала тот же, а может, и больший ужас, держалась до последнего, отдала всю себя… Нет, не этого. Или…