Повелитель Теней [= Книга Теней]

— Никогда не был в Хаосе, — извиняющимся тоном объяснил он, — у меня в подобных местах начинается такое, что самая сильная морская болезнь по сравнению с этим — сущая мелочь.

— Ладно уж. Пошли, я выяснил дорогу.

— А как насчет врагов?

— Понятия не имею. Но шпага все еще при тебе, моя сила также не исчезла, так что шансы немалые.

В развалинах действительно кто-то обитал. Или «что-то» — ни чаро-дей, ни Изгнанник не могли определить природу этих существ. Три ярко-голубых глаза на трупообразной морде, мягкое, постоянно изменяющее форму тело… Плюс скверная привычка швыряться камнями во всех, кто проходил мимо.

Но ничего более серьезного не попалось, и они без особых трудностей достигли смещающихся камней. Несколько шагов — и лиловая Бездна распахнулась, открывая дорогу в никуда.

— Прощай, — сказал Инеррен. — Дальше я иду один. Счастливо тебе добраться домой!

— Удачи! — пожелал Изгнанник в ответ, направляясь прочь.

Его работа была сделана, и перед ним стояла всего одна проблема: найти путь в родной мир. И не то чтобы такого пути не было — путь есть всегда. Просто в Хаосе путей слишком много…

Чародей собрал из воздуха семь Черных Звезд, слепил из них подобие лестницы и медленно спустился вниз.

Чей-то тихий, спокойный голос глухо отдавался в бездне раскатистым эхом. Не зная языка, Инеррен странным образом понимал почти каждое слово:

Семь Черных Звезд, закрученных в спираль, —
К обители безмолвной путь ведет.
Ценнее злата и острей, чем сталь,
Лишь разум, что свободу обретет.

В объятиях бесформенного Зла —

Безумие и холод черных снов,
И тот, чью душу поглотила мгла,
Не будет к посвящению готов.

Желание с удачей сочлени,

Добавь нахальство, волю и мечту —
Тогда падет под натиском твоим
Тот, кто хранит запретную черту.

Но помни: равновесие не пыль,

Легко нарушить — а вот сохранить
Трудней, чем превратить легенду в быль
Иль вытянуть клинок в стальную нить.

Не нарушай его, тебе же лучше:

Коль посягнешь на Таинства Судьбы —
Из всех миров, один другого лучше,
Придут Воители с заданием убить.

Но выбор твой — война или познанье,

Твое Искусство — меч твой и доспех,
Твои приемы… нет, не заклинанья —
Лишь разум даст надежду на успех.

Последняя, седьмая ступень. И перед ним — Черная Звезда, с лучами, заключенными в огненное кольцо, перед которым скупыми линиями очерчена пентаграмма.

Вся эта конструкция медленно и величаво вращалась, а вокруг нее беспорядочно мелькали крошечные искры.

Чародей присмотрелся внимательнее.

Точно, по семь штук каждого цвета. Белые и пурпурные, голубые и зеленые… Только вот черных он не видел. Хотя как можно увидеть черное во тьме?

Закрыв глаза и положившись на чувства.

Инеррен так и сделал. Но все равно ни одной черной искры не заметил.

Где же они? Ведь именно их следовало свернуть в спираль, затем превратить ее в полоску и открыть последнюю дверь, как утверждалось в надписи на пороге Башни Черной Звезды…

СЕМЬ ЧЕРНЫХ ЗВЕЗД, ЗАКРУЧЕННЫХ В СПИРАЛЬ!

«Идиот. Сам ведь притащил все необходимое, но думал, что до меня все это здесь оставил кто-то другой.»

Чародей быстро поднялся наверх, превратил лестницу черных звезд в сжатую пружину, набрал побольше воздуха — и прыгнул в бездну.

Послушная его воле, точно в момент соприкосновения с неистово полыхающим узором пружина стала полосой-отмычкой. Пять искр разлетелись к углам пентаграммы, шестая осталась в его руке, а седьмая жужжащей пчелой проскочила сквозь защитный узор, занимая позицию у Черной Звезды.

Щелчок. Врата открылись, и из глубин иной Вселенной на чародея с жутким визгом набросилась стая демонических тварей. Тучи крыльев, зубов и когтей.

Жезл выпустил струю пламени, испепеляя передние ряды несметного полчища. Но энергии у него явно недоставало. Эх, будь тут Крайенн в любом из ее обличий…

И тогда Инеррен, в который уже раз ставя на кон все — то есть вкладывая в заклинание весь остаток резерва, — прокричал:

Огонь во тьме!
Приди ко мне,
Сжигая врага дотла.
Как снег в костре,
Как пыль в воде,
Раздалась пред светом мгла.
Волшебный луч
Из черных туч
Без промаха бьет наповал,
И стражи нет —
Лишь лунный свет
Заглядывает в провал.