Повелитель теней: Повести, рассказы

— То-то! И хватит бездельничать: тебе на днях уезжать, собери вещи!

Да, да, верно… это разумно… я и так собирался, да все ленился…

Вот мои вещи: в шкафу, на столе, на стульях… и на вешалке, и в прихожей… почему их так много… я приехал сюда с одним чемоданом… и уехать надо с одним чемоданом… чтобы ничего лишнего…

Я начал с книг и бумаг на столе. Они, точно не желая мне подчиняться, никак не складывались в ровную стопку и расползались у меня под рукой.

Как я, однако, неловок…

Пачка вдруг наклонилась, книги заскользили вбок, рассыпались и с глухим стуком легли на пол.

— Ты рассеян и неуклюж. И опять похож на большую глупую птицу. Э, да ты снова к чему-то прислушиваешься?

Мне действительно померещился чужой взгляд, и я пожалел, что бросил входную дверь распахнутой.

— Не оглядывайся! Не давай себе распускаться! Лучше открой буфет и выпей чего-нибудь крепкого.

Что ж… это мысль…

Горлышко звякнуло о стакан… почему бутылка такая скользкая…

Я попробовал придержать ее левой рукой, не выпуская стакана, но он, вдруг оживший, выскользнул из пальцев и с тоскливым звоном разбился, обрызгав мои брюки настойкой зверобоя. Неловко дернув рукой, я сшиб с полки еще два стакана.

— Ты неподражаем! Да не делай теперь глупую рожу, сумей хотя бы над собой посмеяться. Ну улыбнись же ты, идиот!

Стекло буфета отразило жалкое подобие улыбки.

Закрыть, закрыть дверь… сквозь нее вползает, вливается в комнату чужое, страшное… копошатся в мозгу мутные злые видения… ползут из закоулков сознания… и непонятные тягучие звуки… да… звуки…

Я прислушался повнимательнее — за стенкой в пустой комнате скрипнул пол, потом еще и еще.

Это уже чепуха… никуда не годится… это… это…

— Слуховая галлюцинация, — получил я мгновенно подсказку.

За стенкой раздавался тихий звон бьющегося стекла. Звон… скрип пола… будто там кто-то ходит, повторяет мои движения… снова скрип… брр, как неприятно…

— Не будь дикарем. Каждый звук имеет свою механическую причину и точное уравнение. Ты это знаешь лучше других. Меняется влажность — доски коробятся и скрипят.

Звон повторился… и скрип… тихие шаги…

— Галлюцинация — неужели не ясно? Пойди сам проверь, что там пусто! Ключ на столе в прихожей!

Действительно, вот он ключ… откуда он знает… откуда я знаю, где ключ…

— Пойди убедись, что там пусто! Не то будешь всю ночь чепуху придумывать. Да стакан можешь взять с собой, ты хозяин здесь, пойми наконец!

Хозяин… неизвестно, кто здесь хозяин… хотя, стакан не помешает…

В саду одиноко стрекотала цикада. Хороший… понятный звук.

Мои окна ярко светились. Узкий луч пробивался под шторой и выхватывал ветку акации, стручки мерцали восковой желтизной. Я пытался заставить зрение отделить черноту деревьев от черноты неба, но видел только белесые округлые линии.

Пульсируют белесые пятна… как мигающие глаза… висящие в воздухе, выпученные, напряженно мигающие глаза… как много у темноты глаз… глядят, глядят отовсюду, пронизывают пространство… невидимые руки-щупальца тянут со всех сторон.

Крыльцо… с отъезда Юлия сюда не входили.

Ключ громко лязгнул в замке, и сверху вспорхнула бесшумная тень.

— Дурень, это ночная птица!

Темный страх втолкнул меня в дверь. Птица… конечно, птица.

Ключ повернулся… щелчок… зачем это я…

Я лихорадочно шарил рукой вдоль косяка. Должен же быть выключатель… только гладкая стенка… нужно зажечь спичку…

— Спичку! Ха! Ты рассеян сверх меры. Спички остались там.

Я повернул ключ влево. Не отпирается… неужто заело… вправо и резко влево… снова нет… ах ты, дьявол… это же ловушка…

— Не распускайся! Сядь, пусть привыкнут глаза к темноте.

Огненные точки плавали в воздухе. Как плавно они двигаются… будто фонарики рыб… глубоко под водой… кругом плавают рыбы… несут огоньки на усах-стебельках, на плавниках, на спинах… рыбий карнавал… подводный праздник…

Иногда огоньки останавливались, и мне виделось, они садятся на стол, стулья, стены… огоньки отдыхают… или мне что-то показывают, а я не понимаю.

— У тебя развинтились нервы. Это все в твоей сетчатке, и только в ней. Возбуждаются колбочки, или просто нейроны, и нигде ничего не плавает!

Нейроны… колбочки… тоска какая… завыть впору.

Огоньки закружились, поплыли вниз… собрались вместе… осветилось пятно… там что-то готовится… страшное… все страшное собирается… отовсюду… из моря, из воздуха… убежать бы… страх подползает…

— Хлебни, дурак, из стакана! Авось поумнеешь немного.

Крепкая настойка обожгла глотку, резкая боль ударила в переносицу, в виски, в солнечное сплетение. Спазма, как проволокой, сдавила горло. Меня начал трясти сильный кашель, я задыхался, ничего не соображая, дергался в конвульсиях, и каждая клетка во мне испытывала боль. Как противно трясет… никогда, никогда это не кончится…

Потом боль внезапно исчезла, и судороги приобрели правильный ритм, и пришла удивительная легкость. Я успел подумать, что, наверное, именно так начинаются припадки у эпилептиков.