Повелитель теней. Том 2 (СИ)

Следующий день был очень тёмным и оттого ещё больше усиливал гнетущее ощущение близкой беды. Донцов не мог перестать думать о том, что ждёт Изабо в самое ближайшее время. Он никогда не испытывал к ней тёплых чувств, с некоторой ехидцей обсуждая с её сослуживцами мрачные тайны, которыми она пыталась себя окружить. Все в подразделении знали, что Изабо — ведьма и подколдовывает по пустякам, кое-кто из особо впечатлительных боялся сглаза, а некоторые утверждали, что она подсыпает своим приятелям в кофе приворотные порошки. Это всё звучало забавно и не более. Донцов видел перед собой очень красивую женщину, которая желала не только любви, но и поклонения, а это в её окружении было самой большой ошибкой. Её уникальная красота была лишена тепла и обаяния, души в ней было не больше, чем в мраморной статуе. Привлекая сначала, она очень быстро разочаровывала своих поклонников холодностью и непомерными требованиями. В конце концов, её окружали не обычные мужчины, а офицеры элитного подразделения космофлота, умные, образованные, опытные, и часто не менее амбициозные, чем она.

Может, поэтому, а также из-за этой странной истории с Алонсо Кабрерой Донцов продолжал относиться к ней с прохладцей и почти не расстроился, узнав об её аресте. Что-то в душе уже начало черстветь под воздействием этого жестокого мира, и проще было сказать: на войне, как на войне, мы здесь просто выживаем, освободить её невозможно. А дальше? Не велика потеря? Теперь он поражался своему отношению ко всему этому. А ведь в первый момент он был искренне удивлён пламенному желанию Оршанина вмешаться в ситуацию, его непоколебимой уверенности в том, что нужно сделать всё, чтоб спасти командора Моро, потому что она своя, а своих мы не бросаем. Теперь Донцову было стыдно за своё отношение. Он думал, почему Кирилл, так же прошедший в одиночку через тяжелейшие испытания в дальнем космосе, не зачерствел душой, остался верен своим принципам, а он, Донцов, готов был спокойно взирать на то, как гибнет женщина, офицер космофлота, его товарищ?

Тёмный день по обыкновению был медлительным и заполненным минимумом действий. Непосредственным командиром офицеров свиты был сам Ликар, а он был занят подготовкой к суду. Единственное, чем могли заняться его рыцари, это согласно ранее утверждённому распорядку занимать посты у дверей его покоев, а в иное время шататься по комнатам, выискивая врагов, которые, если когда и были здесь, давно разбежались.

Донцов не пытался отпроситься в город, чтоб не нервировать тонущего в подозрениях Деллана. Да и зачем ему куда-то идти? Без новой информации о суде и казни его никто не ждёт, в том числе и вымышленная весталка из Храма Прозрения, придуманная Оскаром Триггви для прикрытия их встреч и прохода через лавку в соседний склад, на случай слежки.

Потому он задумчиво сидел у окна их с Дэном комнаты, глядя в непроглядную тьму на улице, в которой невидимо ощущалась массивная громада соседних башен и крепостной стены, и горели оранжевыми точками далёкие факелы. Он продолжал обдумывать ситуацию, и она тревожила его всё больше. Он старался не углубляться в фантазии, что чувствует сейчас Изабо, сидя в каменном мешке и ожидая неминуемой смерти. В тихом неподвижном воздухе почти явственно ощущалось движение неумолимых жерновов правосудия, перемалывающих кости и жизни несчастных, попавших в их тиски. Неминуемая кара всё ближе накатывала на преступников, как эта бездушная чёрная масса камня за окном. И вынужденное бездействие всё больше терзало его. Время шло, а он ничего не делал, и хоть было ясно, что пока ничего сделать и не удастся, это ощущение было изматывающим.

Чтоб заняться хоть чем-то, он прошёлся по тёмным залам дворца, салютуя стоявшим в карауле рыцарям, потом перешёл из дворца в мрачные казематы внешних колец замка, вышел на крепостные стены и какое-то время стоял, глядя туда, где под черепичными крышами сонно дышал город, ожидая рассвета и настоящего пробуждения.

К нему приблизился капитан Линдар, они обменялись несколькими ничего не значащими фразами и продолжали какое-то время стоять рядом. Это общее тревожное молчание было понятнее слов. Линдар тоже не жаловал Изабо, но был страстно влюблён в её исчезнувшую камеристку и теперь наверняка переживал за трогательно хрупкую Ланфэн, даже не подозревая о том, что под этим нежным обликом скрывается маленькая опасная тигрица. А, может быть, он переживал из-за того, что среди изгнанных и схваченных секретной службой рыцарей были его приятели. Возможно, он сожалел об их печальной участи, а, может, корил себя за то, что не разглядел под дружескими улыбками свирепый вражеский оскал.

Казалось, приближающийся суд тяжелой грозовой тучей навис над дворцом, и никого не оставил равнодушными к вскрывшейся измене и грядущему жестокому возмездию. Постояв немного рядом, Линдар, вздохнув и дружески коснувшись рукой плеча Донцова, пошёл по своим делам. А тот, ещё немного поразмышляв, решил спуститься в казармы, чтоб поговорить с Адальбером и Коррадо.