Повелитель теней. Том 2 (СИ)

Ричард нахмурился, вспомнив тёмную ночь прощания у городских ворот. Всё было решено и сделано. Эта усыпальница уже приняла временный гроб и ожидала дорогой отделки, а Арман стоял под тёмным небом в сером плотном плаще с капюшоном, подпоясанный вместо рыцарского пояса обычной верёвкой, держа в руках крепкий деревянный посох. Он уже уходил, когда Ричард понял, что он всё знает, он знает, кто повинен в его грядущих бедах и скорой неизбежной смерти, которая обещает быть мучительной. Он до сих пор помнил этот взгляд, пронзивший его. Что в нём было? Презрение? Обида? Обвинение или ненависть? Нет, ничего этого не было. Он словно говорил: «Я всё знаю. И пусть боги воздадут тебе за твою жестокость». Он был спокоен и несломлен, как всегда. Он, как обычно, проявил мудрость, не поднимая шум и признав поражение, не желая втягивать своё любимое королевство в смуту и междоусобицу. Он смирился, но простил ли? Вряд ли, у него было ещё достаточно времени, чтоб лелеять свою обиду, подогреваемую развивающейся болезнью. Он умел быть великодушным, но есть ли место для великодушия по отношению к столь тяжкому предательству?

Король ещё ниже опустил голову. А если это Арман? Если это его озлобленный дух явился, чтоб мстить? Он никогда не был жестоким и проявлял редкую мягкость по отношению к слугам, но кто знает, до чего довела его жалкая жизнь за пределами родного города, вдали ото всех? Какую боль, какое отчаяние он переживал наедине с собой, замечая, как разрушается его раньше прекрасное и сильное тело? Какие мольбы он возносил богам, моля их о чуде или о смерти? Какие проклятия он насылал на своего мучителя и убийцу, глядя слепнущими глазами в мутные небеса? Какие чёрные мысли охватили его измученную душу в тот миг, когда она простилась с измождённым телом? И не отправилась ли эта душа, отравленная ненавистью и жаждой мести, в родной дом?

Ричард недовольно передёрнул плечами. Это глупости! Ведь Дама Белой Башни сказала, что всё дело в монетках из странного металла. Трудно представить себе призрака, раскладывающего монетки по кошелькам челяди. А если это не призрак? Вдруг он выжил и, более того, исцелился? Если он вымолил своё чудо, этот любимец богов? Если он нашёл знахаря или колдуна, избавившего его от смертельного недуга? Если он вернулся или готовит своё возвращение? Явись он сейчас, перед самой войной, его примут с радостью, со слезами на глазах. Толпа на руках пронесёт его по главной улице от городских ворот до королевского замка. Горожане возьмут штурмом крепостные стены и по его указке разорвут на части каждого, вставшего на их пути.

Король стиснул зубы и мотнул головой. Этого не будет. Арман мёртв. Даже его сильное молодое тело не могло так долго противиться страшному недугу. И чудес не бывает. Это кто-то другой, кто-то злобный и подлый сеет смерть во дворце. Ротамон это или нет, но Раймунд отыщет его. И хватит снова наяву лелеять свои ночные кошмары о возвращении племянника и его мести. Он умер и остался в прошлом. А думать нужно о будущем, о величии Сен-Марко, об укреплении королевства, которое он, король, однажды оставит своему наследнику, будь то Жоан или другой сын. Но случится это ещё очень не скоро. Он не Арман, он не наивен и не доверчив, он не полагается на пустые заверения в преданности и дружбе. Он верит только в то, что куплено и оплачено, в зависимость и подчинение грубой силе. И потому он всегда настороже. И у него ещё хватит времени и упорства усилить королевство, покорить луар и свободные города, обложить их данью и возвысить дом Монморанси над всеми.

Он решительно поднялся на ноги и обернулся. Прямо за его спиной в проходе за колоннами возвышалась фигура Джинхэя. Он смотрел на короля, и его взгляд был столь же непроницаем, как если б его глаза были сделаны из чёрного стекла.