Повелитель Теней. Том 2

— Точно? — с сомнением поинтересовался я.

— Клянусь, — девушка торжественно приложила руку к груди.

Ну как к…

Скорее меж…

И только сейчас я понял, что там в самом деле есть к чему руки прикладывать.

И не только их.

Вздохнув, напомнил себе и месту отлива крови, что вообще-то она потенциальный враг, убийца на службе неоднозначного человека, который намерен вертеть мной как хочет.

А у меня из оружия, только кружка в руках.

Ну и прыжок веры с криком: «А не доставайся ты никому!» со второго этажа прямиком на металлические колья ограды.

— Слышал я уже твои клятвы, — печальный вздох и глоток уже еле теплого пойла, утрачивающего свою прелесть с каждым потерянным градусом. — Как-то не хочется больше в них верить.

— Прости, — девушка перестала мотать ногами и резко посерьезнела. — Я в самом деле думала, что тот, с кем мы пошли устранять цель — Посредник. Наши рабские заклинания были привязаны к нему, а голос… Он всегда меняет его, чтобы не было возможности понять кто он такой. А возможно, что и вовсе просто кто-то выполняет для него конкретные работы. Я не знаю, мне не говорят такое. Я просто рабыня на службе. Делаю то, что скажут.

С последними словами девушка как-то погрустнела.

Огонек в глазах погас, а сами они начали смотреть куда-то в сторону.

Я не психолог, но разве это не сигнал того, что человек старательно пытается увести разговор от темы, которая доставляет ему боль и непередаваемые в своей отвратности воспоминания.

Запомним.

— И когда ты поняла, что Магус — это Посредник?

— Когда он ударил меня своим посохом в горло, — ответила девушка. — Когда мы были меньше, когда нас только забрали из гнезда, он так учил нас послушанию. Тычок в горло, выплеск магии и боль. Мы со временем научились терпеть боль, она уже практически не ощущается. Но, стоит ударить палкой по горлу… Сразу паника, сразу вспоминаешь как задыхалась в юности… И ничего с собой поделать не могу. Поняла, что если не вернемся к нему, то будет только хуже.

— И он вернул вам рабские заклинания?

— Удивительно, но нет, — девушка снова оживилась, а ее стройные ножки начали раскачиваться. — Даже разрешил сегодня погулять мне, пока Марина, Марика и Милана восстанавливаются. Кстати, спасибо тебе, что подлечил их. Какое-то время еще будут лежать — несколько дней. А потом вернутся в строй.

— То есть, тебя с ним ничего не связывает, а ты, вместо того, чтобы рвать когти из города, прибежала подглядывать за мной?

— Ага, — девушка смеялась одними глазами. — Сперва прислушивалась, когда ты один останешься. А потом…

Невероятно, но факт.

— А ты точно убийца? — уточнил я.

— Лучшая из сквада гарпий, — с некоторой гордостью произнесла девушка, снова хлопнув себя ладошкой по… меж…

Ладно, не важно.

— А что, какие-то сомнения?

— Вполне обоснованные, — кивнул я. — Пролезла ко мне в дом, своровала мои вещи, подкинула два меча и кольчугу… Дай угадаю — этими зарезали какого-нибудь людского или гномьего короля?

— Не знаю, — вздохнула девушка. — Магус сказал, что они для него бесполезны, а вот тебе пригодится в подземелье. Я и отнесла.

Подземелье…

— Дай угадаю — он хочет, чтобы я туда пошел?

— Ага, — кажется для нее это что-то вроде игры.

Серьезно, девочка, что сделали с твоей головой, раз ты в твоем-то возрасте ведешь себя как ребенок?

— Скажи-ка, подруга дней моих суровых, голубка дряхлая моя…

— Я — гарпия, — в голосе девушки появились стальные нотки. — Твоих голубок я на завтрак ем!

А я думал что глинтвейн отвратный.

— Скажи, что пошутила, — попросил я.

— С едой не шутят, — серьезно ответила девушка.

Мать-колотить…

Как все запущенно.

— Твоему хозяину можно верить? — спросил я.

— Не знаю, — девушка пожала плечами. — У меня раньше никогда не было так, чтобы я не чувствовала рабское заклинание у себя на теле. А сейчас его нет. Мне неуютно. Страшно. Я растеряна. Я не знаю кто мой хозяин и кому можно верить. Я даже не знаю кто я теперь такая.

Ба-а-атюшки.

Да тут кризис идентификации.

Мне по-человечески жалко девчушку.

Конечно, если она говорит правду.

Складывается впечатление, что ее и ее сестер с детства растили исключительно как зверят, которые по команде кидаются и разрывают добычу.

Логично предположить, что она знает как вести себя в качестве убийцы, а вот в личном общении скатывается в защиту психики, выставляя напоказ свою непоседливость, внутреннего ребенка.

— Сколько тебе лет? — поинтересовался я.

— Семнадцать, — заулыбалась она мне, словно старому другу. — Сегодня, ровно семнадцать лет назад, я родилась в гнезде.

Нет, я понимаю, что такое работа и все прочее…

Но как-то кощунственно на мой взгляд, отправлять девчушку, почти ребенка по моим меркам, на убийство.

Да еще в день рождения…

Ребенка.

Хм…

А сам-то далеко от нее ушел?

— Годы у вас как у людей? — ляпнул я первое, что пришло мне на ум.

— Ну да, — серо-зеленые глазки захлопали длинными ресницами. — А что?

— Да так, просто, к слову пришлось… Идейка есть одна… А сестры твои — младше тебя?

Сам не могу объяснить ради чего спросил.

В голове вертится мысль, но, даже не знаю, глупость это или идиотизм.

— Младше, — сказала девушка. — На несколько минут.