Он шёл по этому зыбкому миру, глядя по сторонам, и снова ощущая их тревожное ожидание и страх перед неминуемыми испытаниями, а потом вдруг услышал позади шаги и резко обернулся. Доктор МакЛарен во плоти шёл за ним, и его шаги звучали отчётливо, как поступь каменного Командора. Это было неожиданно, и Джеймс сначала растерялся, а потом прибавил шагу, но тут же понял, что это глупо. Он видел рядом с собой по правую руку зыбкую границу, отделяющую его от следующего слоя этого мира, и свернул туда. Всё вокруг стало ещё более расплывчатым, люди и предметы превратились в тени, но появившаяся позади него фигура в латах с чёрным плащом за плечами снова была вполне чёткой и реальной. Джеймс невольно осмотрелся в поисках следующей границы, но МакЛарен, опережая его, резко ударил по ней закованной в латную перчатку ладонью. И по невидимой ранее стене пробежало синеватое мерцание, которое быстро сошло на нет, но теперь эта грань была пронизана тонкими колючими искрами, при виде которых Джеймс почувствовал панический ужас. Он понятия не имел, что это, но понял, что пересечь эту границу уже не сможет. Он подался назад, чтоб вернуться в первый слой, но тут же раздался новый звон латной перчатки по грани, и она так же заискрилась, превращаясь для него в подобие монолита.
— Может, поговорим? — спросил МакЛарен, приближаясь, и Ноттингем увидел, как вспыхнули алым светом его зрачки, изумрудно засветилась радужка пронзительных и страшных глаз и… дальше смотреть он не стал.
Он понятия не имел, действительно ли это док с «Пилигрима» или некая сущность под его маской, и проверять не желал. Ему хотелось оказаться подальше от этого существа, и он побежал по мерцающему коридору, пока не увидел в стене тёмное пятно проёма, куда и нырнул в поисках спасения.
Он снова оказался на улице города, но город был другой. Осмотревшись, он понял, что никогда раньше не бывал здесь. Стены в этом городе были выше, в них были встроены высокие спиралевидные деревянные башни, покрытые тёсом. Мостовая под ногами была грязной и мокрой, а стоящие на ней люди выглядели оборванными и нездоровыми. Присмотревшись, он увидел, что некоторые из них одеты в добротную одежду с претензией на роскошь и даже носили грубо сделанные украшения из золота и цветных камней, но всё равно выглядели оборванцами из-за того, что их наряды были покроены из тёмной ткани и давно не стираны, а бледные лица и засаленные волосы никогда не знали мыла. И только посмотрев на их лица, Джеймс понял, что здесь происходит что-то страшное, потому что головы этих людей были запрокинуты, они с ужасом смотрели вверх, на каменный свод небес. Невольно взглянув туда, он сам содрогнулся от ужаса, потому что увидел, что небо действительно каменное, и оно с устрашающей быстротой падает вниз. Раздались крики, люди вокруг него заметались в панике, и в следующий момент чьи-то руки схватили его сзади за плечи и швырнули в сторону. Он почувствовал слабое сопротивление, словно своим телом порвал плёнку, натянутую между мирами, и, упав, прокатился по камням, путаясь в плаще.
Вокруг было темно. Он тяжело дышал и всё ещё не мог избавиться от ужасного видения — падающего на голову каменного неба. Только теперь он начал понимать, что стал свидетелем страшной катастрофы — столкновения двух планет, одна из которых была обитаемой. Он подумал, что, возможно, попал в далёкое будущее того мира, в котором находился последнее время, потому что то, что он увидел в том обречённом городе, было совсем не похоже на луар Синего Грифона или Сен-Марко. Но затем он вспомнил, что у планеты, на которой они находились, не было спутника, который мог бы притянуться и обрушиться на неё, да и каких-либо орбит других подобных планет поблизости не проходило. Однако он явно был в той реальности, если только… Он вспомнил астероидный пояс, который мог быть тем, что осталось от двух столкнувшихся планет. Значит, это прошлое, которое закрепилось в одном из измерений благодаря тому неистовому всплеску отчаяния и ужаса, что пережило тогда население погибшей планеты. Это было ещё страшнее.