Повелитель теней. Том 3 (СИ)

Поляна оказалась небольшой, но уютной. Это был пятачок, поросший мягкой травой с маленькими цветочками, в окружении деревьев, низко склонивших свои ветви. Меж ветвей нежно сияло синевой небо ранней ночи. Под деревьями рос мягкий мох, напоминавший пышные зелёные подушки, на одну из которых с трудом опустился новый спутник Кирилла, пока тот, достав кинжал из ножен, обустраивал кострище. Он срезал под корень траву, снял вокруг полосу дёрна и уложил его на внешний край канавки вверх корнями. После этого собрал под деревьями хворост и, сложив его в шалашик, поджёг зажигалкой.

Он заметил, как его спутник немного приподнял капюшон, чтоб видеть костёр и протянул к нему изуродованные болезнью руки.

— Пора перекусить, — бодро произнёс Кирилл и достал из котомки полкраюшки пшеничного хлеба.

Отломив половину, он протянул её больному, но тот не пошевелился. Тогда Кирилл положил её рядом на землю и, отойдя за костёр, присел на траву и принялся за еду. Тот взял хлеб и начал есть, отламывая кусочки непослушными пальцами и поднося ко рту.

— Спасибо, что угостил меня хлебом, — тихо произнёс он, спрятав остатки в свою суму. — Я давно не ел такого. У меня есть вода, но я не могу дать тебе свою бутыль, не хочу заразить этой хворью.

— Не беспокойся, у меня есть фляга, — успокоил его Оршанин. — Не пора ли нам познакомиться? Меня зовут Кирилл. А тебя?

— Меня давно никто не звал по имени…

— Может, было некому. Но ведь мы будем какое-то время рядом, мне нужно как-то обращаться к тебе.

— Когда-то у меня было имя, но я потерял его, когда стал мёртвым, — печально и загадочно изрёк тот.

— Какое это было имя?

— Арман. Да, меня звали Арманом…

— Хорошее имя, — кивнул Кирилл. — Прости что спрашиваю, но чем ты болен? Там куда мы идём есть врач и…

— Нет, моя болезнь смертельна и зашла слишком далеко. Она гложет меня изнутри. Это проказа. Она очень заразна и спасения от неё нет ни беднякам, ни королям.

— Мне жаль. В нашем мире тоже когда-то была проказа, но теперь её нет.

— Хотел бы я жить в вашем мире, — прошептал больной. — Но ты, я вижу, не боишься меня. Обычно люди разбегаются, заслышав мой колокольчик.

— Страшен не ты, а твоя болезнь, Арман. Но она передаётся при контакте, к тому же у меня сильный иммунитет. То есть моё тело может справиться со многими болезнями за счёт внутренних сил. Мне незачем тебя боятся.

— Хорошо. Быть может, боги послали мне тебя, как последнее утешение перед смертью, чтоб мне было с кем поговорить. Я так давно ни с кем не говорил…

— Говори, я слушаю тебя, — ободряюще произнёс Оршанин. — нам нужно скоротать время в пути, и, разговаривая с тобой, я лишь в малой мере оплачу ту помощь, что ты мне оказываешь. К тому же, мне интересно узнать, с кем я иду. Я знаю твоё имя, но больше ничего. По твоей речи я слышу, что ты не простой человек. Ты образован, твоя речь правильна. К тому же ты говоришь на языке Сен-Марко. Ты оттуда, верно?

— Да, я родился и жил в Сен-Марко.

— И кем ты был?

— Королём…

Это тихое слово заставило Кирилла вздрогнуть, и он изумлённо взглянул на своего нового знакомца. Это можно было принять за шутку, но разве стал бы шутить человек, стоящий по его признанию на краю могилы? И в этом коротком ответе было столько горечи, столько тоски, что от одного этого сжималось сердце.

— Ты Арман Миротворец? — спросил Кирилл. — Но ведь ты умер! Я видел твою усыпальницу и твоё тело под кисеёй. Тебе поклоняются, как богу… Почему ты здесь?

— Это всё дядя, — тихо ответил Арман. — Это он. Я знаю. Он всегда завидовал мне и под его улыбкой я чувствовал звериный оскал. Он поддерживал меня на словах, был рядом и влезал во всё, ни в чём не переча. Он льстил мне и требовал, чтоб меня восхваляли все вокруг, а сам готовил изощрённую месть за то, что я не только, обойдя его, стал королём, но к тому же королём, любимым своим народом. Я был молод, хорош собой, я завоевал сердце самой красивой девушки Сен-Марко и был счастлив с ней. Я сделал то, чего не могли сделать ни мой отец, ни дед, ни прадед. Я добился перемирия с луаром и дал своим подданным семь лет спокойствия и процветания. Я был на вершине, но однажды я проснулся в своей спальне от удушающего смрада и увидел возле своей постели страшного человека, покрытого наростами. Он провёл своей скрюченной рукой по моей груди и ушёл. Я думал, это сон, и забыл об этом. Только с той поры дядя так внимательно разглядывал мои руки и шею, словно ждал, когда на них появятся роковые отметины. И они появились. Лекари поставили диагноз: это проказа, я неизлечим. По законам Сен-Марко королём может быть только безупречный рыцарь, красивый, сильный, мудрый. И здоровый. Мне пришлось смириться с приговором. Жизнь короля закончилась смертью. Об этом объявили глашатаи во всём городе и меня, ещё живого пронесли на руках в гробу по всему городу. Я пролежал в нём неподвижно до ночи, пока со мной прощались горожане. А ночью меня вывели за ворота, дали мне охотничий нож, плащ и колокольчик. И прогнали прочь. А в моём гробу теперь лежит восковая кукла.

— Значит, твои подданные не знают, что ты жив?