Повелитель теней. Том 3 (СИ)

— Не присоединится, — вдруг раздалось со стороны дверей, и все повернулись на голос. На пороге стоял, опираясь на высокий посох, жрец Живы. — Моя Богиня не любит заговоры и ложь. Про вас она умолчит, потому что предательство тоже ей чуждо, но и участвовать в этом не будет.

— Забавно, — протянул жрец Триглава, на хлопковой рубахе которого была прицеплена брошь в виде трёхглавого коня. — И что же она будет делать, когда Перун уничтожит и Старый Пантеон, и Молодой? Она не задумывалась, что он перейдёт на никчёмных слабеньких божков, которые прячутся по захолустным рощам?

— Моя Богиня — единственная, кто способен родить ему ребёнка, — зло усмехнулся жрец Живы. — Когда-нибудь она займёт своё законное место по правую руку от Перуна.

— Она-то? — расхохотался жрец Мокоши. — Ты её лицо вообще видел?

— Вы поплатитесь за свою дерзость, — жрец Живы в бешенстве оскалился и выскочил из зала.

— Теперь можно приступать, — проронил жрец Хорса, за спиной которого висел лук и стрелы. Он был немногословен и слеп, его покрытые бельмами глаза смотрели в пустоту. Но несмотря на это все, кто присутствовал здесь, не сомневались — он легко мог попасть стрелой в муху с расстояния в два километра. — Отдавайте всё, что принесли.

Жрецы окружили алтарь и принялись высыпать на него зелёнку — вся она была высшего, десятого уровня. Потом они опустились на колени, приложили ладони к холодному камню и прочитали ритуальные слова. Воздух над алтарём задрожал, температура в зале резко подскочила на несколько градусов. В потолок ударил ослепительный столб света, от которого исходила аура невероятной опасности. В нём было заключено настолько много энергии, что пылинки, пролетающие рядом с ним, мгновенно и ярко вспыхивали. Через несколько минут световой столб разделился на шесть разноцветных лучей — они вошли в лбы жрецов, вспыхнули и развеялись. Только после этого жрецы зашевелились и медленно встали. Правда, кое-что в них изменилось — теперь их глаза сияли изнутри сверхъестественным светом. Боги вселились в тела людей.

— Рад тебя видеть, сестра, — произнёс Сварожич, встретив взгляд Мокоши. — Давно не виделись.

— Здравствуй, — кивнула та и, встряхнув головой, обратилась ко всем: — Отбросим любезности. Все мы знаем, зачем сегодня здесь собрались. Долгое время Перун опасно близко подходил к нарушению Договора о Невмешательстве. Однако он ловко балансировал на самом краю. Вчера же он его перешагнул. Раньше, когда он не мог использовать людей, Перун отступал. Но сейчас… Его развратила вседозволенность. Он сделал лично тоо, что не получилось у наёмников.

— Это наша вина, — равнодушно проговорил Хорс. — Мы спокойно смотрели, как он издевается над Мареной. Её смерть — это наша вина, ведь тогда мы не понимали, что когда-то очередь дойдёт и до нас.

— Она заслужила, — процедила Мокошь.

— Что я слышу? — вальяжно протянул Припегала и пьяно икнул. — Неужто ли зависть? Хотя-я-а-а-а-а-а-а там было чему завидовать, — он обрисовал ладонями женскую фигуру с крутыми формами.

— Так мы будем что-то делать? Что-то предпринимать? — встрял Дый и стукнул кулаком по алтарю. — Я думал, что меня позвали на великую божественную битву, а что в итоге? Мы ведём мирные беседы и сидим без дела! Словами вы Перуна не поборите! Да кому я говорю?! По вашим трусливым глазам я вижу, что вы и не желаете с ним сражаться! Зачем же позвали на эту встречу легендарного Бога войны? Моё оружие — меч и кулаки, а не язык!

— А ведь сразу и не скажешь, такую речь задвинул, что не каждый оратор сможет, — ухмыльнулся Припегала, открыл бутылку вина, приложился к горлышку и, блаженно простонав, вытер рот рукавом. — Надо же, я не думал, что я буду гласом разума в вашей компании. Вы же все умные и трезвые, — последнее слово он выплюнул с лёгким презрением. — Что ж, я озвучу то, о чём все вы сейчас думаете. Мы не можем тягаться с Перуном! Он нас на одну ладонь положит, а другой прихлопнет! Здесь нужна мудрость! Или хитрость? — он задумался. — Всегда их путаю.

— Как ни прискорбно, но наш брат прав, — печально склонил голову Сварожич. В глубине его зрачков плясали язычки пламени. — Однако мы можем использовать то, чего он так боится. Точнее — кого.

— Девчонку, которой он стёр память? — уточнила Мокошь.

— Нет, — Сварожич стряхнул пылинку с рукава. — Девчонка — это досадная помеха. Она — оракул и увидела что-то очень важное. Какое-то событие. Но оно явно произошло не с ней. Нужно понаблюдать за ней. Думаю, она выведет нас к цели.

* * *