Повелитель Теней. Том 3

— Да, — нервно рассмеялся я. — Почему бы и нет. Давай! Я прям завтра выслежу этого говнюка и выпотрошу его. Делов-то.

— Спасибо, Глеб, — дракоша явно не поняла сарказма и с болью, облегчением и благодарностью посмотрела мне в глаза. — Ты не представляешь насколько я буду тебе благодарна за то, что ты наконец-то сделаешь меня вдовой.

— Да не за что! — буркнул я, схватив поводья и посмотрев на мерно плетущихся лошадей.

А потом до меня дошло.

— Чего, блять!?

Глава 9

В жизни бывают взлеты и падения.

А так же удары под дых.

Мы проговорили с драконессой до самого места стоянки, и, признаюсь, скажи она мне это сразу, я бы не согласился.

Мудрая женщина с хвостом и крыльями это тоже прекрасно понимала, а потому и держала в тайне до поры до времени.

И момент настал.

Подруга!!!

Подкинула проблем!!!

Су-у-у-ка!!!!

Ровно тогда, когда имеющиеся у меня варианты — согласиться на ее предложение, от которого невозможно отказаться, или же остаться в лапах проныры-Магуса и стать «птичкой в клетке».

Думать и взвешивать шансы можно сколько угодно.

Но факт остается фактом — мне нужна сила, чтобы вернуться в мой мир.

И вернуться так, чтобы не просто рвать ангелов направо и налево, но и иметь возможность задавать вопросы демонам.

Потому как нужно понять что вообще происходит.

Драконесса знает ситуацию со стороны условных «нейтралов» — тех, кто не принимал участие в Последней Войне.

В отличие от ее мужа и сыновей.

И, если первый, вполне себе состоявшийся мужчина, маг и воин, один из восьми правителей континента Аур, изначально занял позицию людей, то вот Красный и Желтый за коим-то хреном подались к Практикам.

Элллибероут сказала, что так произошло из-за их общих знакомых, которые присоединились к Темной Армии.

Но вот подробностей она не рассказала.

В ходе войны, Аггел, он же Иуда, он же Искариот, он же ныне называемый не иначе как Презренный Изгой, переметнулся на сторону Практиков.

И весело, задорно, с полным погружением, принялся резать прошлых своих союзников.

Вообще, насколько я понял пояснения драконессы, сопровождаемые комментариями Ликардии, в Последней Войне перебежчиков было совсем немало.

Герои и полководцы могли воевать бок о бок на одной стороне сегодня, а уже завтра — друг против друга.

Вот только есть нюанс.

Из Темной Армии союзники практически не уходили.

Идейные, если быть точнее.

А наемники, как уже рассказывал Олегус, те да, как перчатки меняли стороны и свою лояльность.

Непоправимое случилось тогда, когда Аггел по каким-то причинам предал Практиков.

При этом, и Эллибероут делала на сем моменте отдельное ударение, ее муженек сперва наплел высшим демонам, что его женушка, спокойно себе забившая хвост на Последнюю Войну, дремала в гнезде, намерена примкнуть к эльфам, благо что гнездовье ее находилось на все еще занятой территории Востока.

Практики бросились предотвращать, спасать и так далее по списку, а в итоге заперли ее здесь и оградили какой-то некромантической НЕХ.

Сквозь которую женушка пыталась понять что происходит и почему ей мешают досматривать столетний сон какие-то обормоты.

Хотела она узнать это и у своего мужа и детей.

Первый отмалчивался, вторые же прояснили ситуацию.

Пока она охреневала от того, что без вины виноватая оказалась, ее некогда благоверный человек, начал действовать.

Он, не моргнув и глазом вырезал гарнизон столичной крепости Дуар Мар’Тун, пока там находились некоторые из высших демонов, прикончил последних, ворвался в артефакторий — место, где содержались и изучались прихватизированные у Создателя или отнятые у противника в бою опаснейшие артефакты, использовал один из них, после чего просто исчез.

Напоследок рассказав ей то, что она передала мне.

Как это могло объяснить его предательство и убийство собственных сыновей — не понятно.

По крайней мере для меня.

Я посмотрел на сидящую справа от меня Лаурель, бледную как сибирская метель и словно оцепеневшую.

— Такое не расскажут в «Хай балакают», — попробовал я хоть как-то взбодрить свою психику.

— Прошло две тысячи лет, а моя душа все еще болит, — бесцветным тоном сказала драконесса. — Глеб, черные драконы и те, кто им близки, могут устанавливать такую связь, что она позволяет смотреть глазами близких…

Я схватил свою голову, чтобы она просто не порвалась на части.

Если мне и удалось хоть немного понять эту женщину, то я понимаю о чем она говорит.

— Ты видела убийство детей своими глазами?

— Я видела убийство их и его глазами, — ее щека дернулась нервным тиком. — Глеб… Он не был безумен. Я видела его в бою. Он хладнокровен. Каждый его шаг — это спланированное действие. Аггел, если бы хотел, мог спланировать все так, чтобы не убивать наших детей. Но он сделал это. И, когда он связался со мной, то в его монологе не было сожаления. С будто слушала слова существа, для которого ничто больше ничего не значит.

— И он даже не объяснил для чего это сделал?

— Ради человечества.

Я тряхнул головой.