Повелитель тлена

— А вы, мисс Фелтон, останьтесь, — донеслось мне в спину. — Мы вчера с вами так толком и не пообщались. Не терпится познакомиться поближе.

ГЛАВА 8

— Сядьте! — Это была не просьба, не приглашение, а нетерпеливый окрик.

Опустившись в первое попавшееся кресло, что стояло возле камина, замерла, словно спицу проглотила. Грэйв на спешил приступать к обличительной речи, а у меня не было ни малейшего желания что-то ему объяснять или в чём-то оправдываться.

Жалела ли я о своём поступке? Нет. Совершенно. И если бы мне представилась ещё одна возможность сбежать, непременно бы ею воспользовалась.

Смотреть на высшего не хотелось, тем более встречаться с ним взглядом, который сейчас — я ощущала это каждой клеточкой своего тела — был прикован ко мне.

Пусть любуется, сколько влезет. Я же лучше поглазею на изображение её величества королевы. Над камином красовался портрет пышнотелой дамы в парчовом платье, с белыми буклями, увенчанными золотой короной. Похожая картина висела и в малой гостиной нашего пансиона. Всякий раз, когда верильцы обращали на неё свой взор, на их лицах проступал такой благоговейный трепет, словно они смотрели на икону самого Господа Бога.

В помещении, выдержанном в оливковых тонах, воздух был напитан запахами пыли и старой бумаги, что переплетались с едва уловимым ароматом сигар. Встроенные в стены стеллажи ломились от книг в кожаных переплётах, кое-где на полках просматривались непонятные штуковины: то ли какие-то приборы, то ли просто элементы декора, придававшие кабинету схожесть с обителью свихнувшегося учёного.

Кажется, это о мистере Грэйве Оливер рассказывал, как о создателе тех самых волшебных переходов. Вроде бы таких изобретателей в Верилии раз, два и обчёлся. А потому каждый — на вес золота.

В противоположной стороне, у самого окна, занавешенного шторами насыщенного болотного цвета, находился диван и небольшой резной секретер.

Наверное, следовало устроиться в той части кабинета. Потому как письменный стол, за который вернулся высший, выпроводив нежданных гостей за дверь, находился рядом с оккупированным мной креслом. Близость к магу заставляла нервничать, я не знала, куда себя деть. Невольно взгляд цеплялся то за серебряную чернильницу, из которой торчало седое пёрышко, то за бронзовое пресс-папье, инкрустированное малахитом, то за перетянутую кожей столешницу с громоздившейся на ней стопкой книг, разбросанными в творческом беспорядке конвертами и листами писчей бумаги.

Видать, до появления высших его светлость корпел над корреспонденцией.

— Занятная вещица, — первым нарушил затянувшееся молчание Грэйв и, выдвинув верхний ящик, положил на ворох листков мой эгрет. — Запросто могла убить. Или меня, или вас. Или идиота Реджинальда. Дураку повезло, что я так вовремя вмешался. Хотя, если б знал, что вы приготовили для своего будущего господина, с радостью всучил бы вас Мару.

Какой душевный мужчина.

Я молчала, не зная, что сказать. Да он ничего и не спрашивал, сам всё разложил по полочкам и теперь наслаждался своей безраздельной надо мной властью. Мне так и виделось, как маг лениво размышляет, куда поставить запятую в судьбоносной для меня фразе: «Казнить нельзя помиловать».

— Ива, посмотрите на меня, — ещё один приказ, которые, честно говоря, уже в печёнках сидели.

Голос у высшего глубокий, насыщенный, а уж когда он его повышал, что случалось до противного часто, мурашки начинали бежать по коже.

Хочешь не хочешь, а отрывать взгляд от узорчатого ковра всё-таки пришлось. Сейчас его светлость, очевидно, следуя примеру господина Мара, излучал такой холод, что даже удивительно, как это ещё окна не заиндевели. Суровый, немного надменный. Хотя какое там немного! Того и глядишь лопнет от осознания собственного превосходства над ничтожной пришлой.

Раз уж было велено смотреть, решила поизучать своего (хотя надеюсь, что всё-таки нет) господина. Высокие скулы мужчины покрывала лёгкая щетина. Широкие брови, как уже успела заметить, часто хмурились. А глубоко посаженные глаза то полыхали огнём нетерпения, то застывали айсбергами.

Волосы, как и вчера, были собраны в хвост, только сегодня он выглядел растрёпанным и каким-то небрежным, завязанным кое-как впопыхах. Одет высший был просто: в белую рубашку свободного кроя, расстёгнутую на верхние пуговицы, и тёмные брюки.

Закинув ногу на ногу, Грэйв задумчиво протянул:

— И что же мне с вами делать, горе-отравительница? Может, в полицию сдать?

Не скажу, что после такого заявления я испугалась. Наверное, просто устала бояться. Да и что-то мне подсказывало, что если бы хотел, уже давно бы сдал.

— Тогда почему до сих пор этого не сделали? — облекла я свои мысли в слова.

Губы у мага — тонкие, резко очерченные, зачастую кривились в усмешке. Вот как сейчас.

— Хотел прежде познакомиться с вами поближе и понять, что же толкнуло мисс Фелтон на столь отчаянное безрассудство.