Повелитель тлена

Помню, как после ухода дознавателя, принёсшего страшную весть, я заперлась у себя. До самого вечера просидела возле окна, как зачарованная глядя на купола собора, возвышавшегося над белокаменными особняками, своими шпилями пронзавшего дымчатые облака. Наверное, следовало помолиться за подругу, а может даже, порадоваться, что Сара наконец обрела покой и стала свободной. Но на ум приходили только проклятия. Проклятия в адрес чёртовых верильских богов. Если бы не их дар, ничего бы этого не произошло.

Эшерли появился, когда на смену вечерним сумеркам пришла тьма. Незаметно она прокралась в комнату, а маг, распахнув створки, прогнал её, впустив тёплый свет бра. Усилием воли заставив себя обернуться, я увидела высокую фигуру высшего и золотую дорожку, стелившуюся из будуара в спальню.

Выразив свои соболезнования — пара стандартных фраз, произнесённых спешно и без особого участия, маг пригласил меня в столовую. Я безропотно покорилась, тенью последовала за ним. А когда его светлость, наполнив бокал до краёв, пододвинул его ко мне, не стала воплощать в жизнь свою недавнюю мечту и выплёскивать вино Грэйву в лицо. Вместо этого выпила залпом всё до последней капли.

 В тот вечер мне как никогда хотелось забыться. Испытать радость, пусть и не настоящую. И чтобы боль, терзавшая сердце, хоть на какое-то время его покинула. Чем закончился ужин, помнила смутно.

Каждое утро ко мне заглядывала Маэжи, приносила завтрак, справлялась о моём самочувствии. На прогулки больше не звала, видела, что мне не до променадов. Иногда заглядывал его светлость, притаскивал с собой какие-то техномагические побрякушки, цеплял их на меня или ставил в изголовье кровати, сам усаживался рядом и ждал. Чего — я не спрашивала. Тогда мне было абсолютно безразлично, что со мной делают и как долго это продлится.

И если мне было наплевать на саму себя и на всё, со мной происходящее, то Эшерли, как ни странно, моё состояние не давало покоя. Наверное, он уже сто раз успел пожалеть о своём выборе, но вслух претензий не предъявлял.

Как мог пытался меня приободрить. Регулярно таскал из кондитерских красиво упакованные шоколадные наборы. Появлялись в моей комнате и иные коробки: маленькие — с украшениями, побольше — со шляпками, перчатками и прочими милыми женскому сердцу безделушками. А однажды вместо очередного подарка маг привёл портниху, чтобы та сняла мерки и нашила для его куклы шикарных платьев.

Милая женщина так и этак пыталась меня расшевелить, показывала эскизы, желая понять, к чему у её клиентки душа лежит. Увы, с общением у нас в тот день не сложилось. Вскоре швею увела Маэжи, сказав, что сделает выбор за меня.

На этом его упрямая светлость не остановился. В одно далеко не радужное утро, серое и промозглое, пожелал меня выгулять. Спорить я, как обычно, не стала, послушно собралась и тряслась с высшим в паромобиле добрые полчаса, пока мы ехали к мориярскому парку, в котором маг намеревался устроить пикник. Но припустил дождь, поднялся сильный ветер, начал безжалостно обрывать охровую листву с деревьев. Пикник пришлось отложить до лучших времён, скорее всего, до весны. Обратный путь тоже прошёл в неловком молчании, непринуждённого разговора у нас так и не получилось.

А вчера Грэйв меня окончательно добил. Решил презентовать мне… лошадь. Самую настоящую живую лошадь! Полагал, конные прогулки пойдут его рабыне на пользу. В пансионе нас, конечно, учили держаться в седле, но из меня, увы, не вышло бравой наездницы. Тем более что это животное доверия не вызывало. Нетерпеливо трясло смоляной гривой, рыхлило копытом землю и так свирепо фыркало, что я даже приблизиться к нему не решилась.

Вежливо поблагодарив его светлость за щедрый подарок, попросила отвести вороного красавца в городские конюшни, пообещав в ближайшем будущем попробовать себя в качестве укротительницы строптивого жеребца.

Наверное, с прежними наложницами этот номер — забрасывание подарками — всегда прокатывал и все проблемы решались при помощи очередной коробочки с серёжками либо модного платья. Увы, для герцога Уайнрайта я стала досадным исключением. Большим-пребольшим разочарованием.

А потому ему ничего не оставалось, как продолжать потчевать меня своим зельем.

И всё бы ничего, к этому ежевечернему ритуалу я уже, можно сказать, почти привыкла. К тому же вино помогало хоть на короткое время забыть о Саре и наших несбывшихся мечтах. Вот только под действием зелья я теряла над собой контроль. Мной начинали руководить странные желания: безумно хотелось касаться высшего, быть с ним рядом, плавиться в его руках, чувствовать жаркие поцелуи. И не только на губах.

Утром, просыпаясь, ругала себя последними словами и в тайне благодарила мага за то, что продолжал сохранять дистанцию.