Повелитель Тьмы: Милый, милый Повелитель (СИ)

Как живые ткани передают всю свою боль и блаженство по нервным окончаниям в мозг, так и Доспех старательно, до мельчайших подробной шептал в разум Повелителя Тьмы все переносимые вместе с потоком абсолютной мощи страдания.

Чтобы Император вкусил агонию.

Что мог значит в это мгновение удар простого меча? Ничего. Винд Райвол, сорвавшийся в последнюю бессмысленную атаку, с изумлением наблюдал, как обратилось в ничто от соприкосновения с Тьмой его никчемное оружие. А в следующий миг разряд багровой молнии, вырвавшийся из затянутой чёрной бронёй груди ударил его и отбросил далеко назад — к ногам неколебимых «Умертвий». Пара жутких чудовищ Императора склонились над мятежником, протянули к нему свои когтистые железные лапы и сжали в могучей, непреодолимой хватке.

Чтобы Райвол мог наблюдать…

Пламя объяло концентрический обелиск и распятого на нём Повелителя Тьмы. Энергия взмывала ввысь, направленная могучей и властной волей, превозмогшей безграничную боль.

***

Цвет самого темного часа ночи на Доспехе уступил место слабым сумракам. Подобно неверной туманной дымке утреннего часа, он расступился, обнажая своё сердце — хрупкое, слабое тело просто человека, сжавшееся под покровом истончившегося колдовского железа.

Последние капли энергии уходили ввысь, к пирамидиону из электрума на вершине "Копья Тьмы". И дальше, к цели, которой уже не было.

Император победил.

Эпилог. Империя и бой — продолжаются

Первое боевое испытание «Копья Тьмы» можно было считать с успехом завершённым. Да, цитадель получила серьёзные повреждения, многие уровни и секции были повреждены и требовали трудоёмких восстановительных работ, но — впервые за многие годы — вездесущее око Оккультного Синода больше не рыскало над землёй, не пыталось проникнуть в тайны Вечной Империи, не стремилось заглянуть в планы Императора… И, хотя некоторые магистры сумели предугадать угрозу и скрыться, действия этих трусов больше никак не могли повредить Повелителю Тьмы. И даже знай эти беглецы, что жуткое оружие возмездия ещё не скоро сделает новый выстрел, любые их потуги стали бессмысленны: просто возня обветшалых стариков, упустивших стремительно меняющийся мир из своих трясущихся рук.

Что касается «Копья Тьмы» — повреждения действительно были серьёзными.

Удручающими…

Унн Фэкк потерял сон, пытаясь восстановить потоки и наладить работу хотя бы ключевых структур и самых важных узлов. Повелителю Тьмы не пришлось опускаться до угроз, чтобы добиться подобной кипучей деятельности: главный маг-инженер имперских оружейных исследований и без этого был напуган до полусмерти. Страх заставлял его двигаться со скоростью, которую экс-магистр Оккультного Синода не развивал со времён своего далёкого студенчества.

Впрочем, это шло ему только на пользу.

Но имелись и такие повреждения, которые Фэкк, при всех своих талантах, исправить не мог. И дело было не в недоступности материалов: с возрождением Вечной Империи неизбежно было и восстановление ресурсных потоков, направленных на «Копьё Тьмы». Требовалось всего лишь немного подождать…

Неисправимые повреждени нёс на себе сам Повелитель Тьмы.

Каким бы настоящим ни казалось сплетённое из льдистого мрака тело — Тёмный Доспех — оно оставалось лишь сосудом. И сосудом не для одного лишь разума Императора, но и слабого тело из живых, уязвимых тканей.

«Жалкое, ничтожное…»

У Повелителя Тьмы было полное право искренне презирать и ненавидеть эту часть себя, настолько уязвимую, что её требовалось оберегать даже от собственных разрушительных сил…

Вопреки надеждам, Доспех — сосуд и проводник для поставленной в услужение колдовской мощи — не смог полностью оградить природное тело своего владельца от платы за могущество: оно страдало. Боль охватывала каждый мускул, невыносимая усталость парализовала ноги, пронзала руки до самых кончиков пальцев. Само сердце, казалось, отказывалось работать должным образом, а лёгкие разрывал удушающий кашель.

Доспех, как всегда, скрывал эту постыдную слабость — энергии, питавшие его из-за Грани, вновь наполнили колдовскую материю беспросветным мраком. Повелитель хорошо научился использовать этот сотканный из льдистых волокон занавес… За то десятилетие, что его тело было в плену — как раз здесь, в глубинах старинной крипты, теперь погребённых под громадой цитадели. В то время его разум бродил из тьмы во тьму, постигая каждую частицу Доспеха, как целый новый мир. Он сроднился с ним. И стал зависим. Броня стала новым привычным телом, покуда природные кровь и плоть спали в этом саркофаге из холодного железа, недоступные разрушительному времени… Но обращённая против Оккультного Синода мощь напомнила Императору, что Доспех — всего лишь оболочка — шелуха, за которой скрывается ничтожная, смехотворная смертность. И теперь ему предстояло долгое восстановление, и должен был пройти не один год, прежде чем можно было бы помышлять вновь прибегнуть в убийственной мощи «Копья Тьмы».

Всё потому, что без Доспеха он был… ничто.