Повелитель войн

Он явно не хотел, потому как пропустил мое предложение мимо ушей.

– А как насчет золота? – спросил он.

– Да не было никакого золота! – Я фыркнул. – И дракона тоже.

– Дракона? – осторожно осведомился Свитун.

– Ну, охраняющего клад, – пояснил я. – Отче, ты веришь в драконов?

– Они должны были существовать, – сказал он уклончиво, – потому как про них упоминается в Писании. – Священник принялся собирать свои записи, и вид у него сделался печальный. – Лорд, ты ведь осознаешь последствия смерти короля Гутфрита?

– Женщинам в Эофервике нечего будет опасаться.

– А Анлаф из Дифлина заявит претензии на нортумбрийский трон. Быть может, уже заявил! Это не самое желанное развитие событий. – Поп почти осуждающе посмотрел на меня.

– Я полагал, что претензии на Нортумбрию заявит Этельстан, – был мой ответ.

– Заявит. Только Анлаф может их оспорить.

– В таком случае Анлаф будет разбит. – Вероятно, это были самые правдивые слова, сказанные мною за всю долгую встречу.

Я врал без запинки, как и мои люди, и даже имеющиеся среди них христиане божились, что ничего не знают про смерть Элдреда. Помогло обещание, что отец Кутберт отпустит им этот грех. За ужином тем вечером я представил Кутберта отцу Свитуну.

– Он был обвенчан как полагается, если хотите знать! – заявил отец Кутберт.

– Он был… что? – Свитуна эти слова совершенно сбили с толку.

– Обвенчан в церкви! – радостно сообщил Кутберт. Взгляд его пустых глазниц устремился Свитуну куда-то за правое ухо.

– Кто обвенчан в церкви? – все еще не понимая, переспросил гость.

– Король Эдуард, разумеется! Тогда еще принц Эдуард, но уверяю тебя, он был должным образом обвенчан с матерью Этельстана! Мною! – В голосе отца Кутберта звучала гордость. – И все эти истории, что его мать была дочерью пастуха, – просто вздор! Дочка епископа – вот кто была Экгвин. Я тогда зрения еще не утратил, и девчонка была очень миленькая. – Он печально вздохнул. – Очень-очень миленькая.

– Я никогда не допускал, что король был рожден вне брака, – чопорно заявил Свитун.

– А многие вот допускали! – энергично заметил я.

Поп насупился, но неохотно кивнул. Когда мы сели за еду, я принялся потчевать его историей про юность Этельстана, про то, как я защищал его от многочисленных врагов, старавшихся не дать ему взойти на трон. Я поведал, как спас отца Кутберта от злодеев, желавших его убить, чтобы помешать говорить правду о браке между Эдуардом и Экгвин. А потом предоставил другим рассказать про битву при лунденских воротах Крепелгейт, где враги государя были окончательно повержены.

Священники уехали из Беббанбурга на следующее утро. Записи в их сумках полнились ложью, а головы трещали от рассказов о том, как я растил, оберегал и возвышал короля, которому они служат.

– Думаешь, он тебе поверил? – спросила Бенедетта, глядя, как попы едут по дороге на юг.

– Нет, – ответил я.

– Нет?

– У таких людей чутье на правду. Но он в замешательстве. Склоняется к тому, что я лгу, но до конца не уверен.

Она взяла меня под руку и склонила головку на мое плечо:

– Так что он скажет Этельстану?

– Что я, возможно, убил Элдреда. – Я пожал плечами. – И что Нортумбрия охвачена хаосом.

Этельстан претендовал на титул монарха Нортумбрии. Константин хотел стать королем Нортумбрии, а Анлаф полагал, что король Нортумбрии – это он.

Я укреплял стены Беббанбурга.

* * *

Убийство Элдреда принесло своего рода мрачное удовлетворение, но по мере того, как проходило лето, я начал подозревать, что совершил ошибку. Идея состояла в том, чтобы возложить вину на скоттов, направить гнев Этельстана против Константина, но, судя по донесениям друзей из Уэссекса, одурачить Этельстана не удалось. Я от него ничего не получал, но мои люди сообщали, что король сердито отзывается обо мне и о Беббанбурге. Все, чего мне на деле удалось достичь, так это ввергнуть Нортумбрию в хаос.

И этот последовавший за смертью Гутфрита хаос, когда в Эофервике не было законного государя, играл на руку Константину. Эохайд, нареченный «правителем» Камбрии, держал двор в Кайр-Лигвалиде. Тамошнюю церковь щедро оделили серебром, а монахи получили драгоценную шкатулку, украшенную кроваво-красным сердоликом, с осколком валуна, на котором святой Конвал переплыл из Ирландии в Шотландию. Стены Кайр-Лигвалида заполнили люди Эохайда, по большей части с крестами на щитах. Впрочем, у некоторых имелись черные щиты Овейна. Но хотя бы Анлаф, считавшийся наследником Гутфрита, не заявлял пока претензий на Нортумбрию. Согласно слухам, он слишком занят распрями с соперниками-норманнами и его армии прочно увязли в Ирландии.