Повелитель воронов (ЛП)

— Ха! — хмыкнула она со злостью, игнорируя недоумённый взгляд Гарна. Пока Повелитель воронов прекрасно скрывал всё, что может обрушить молот правосудия Конклава на его голову. Никаких доказательств влияния на него Скверны, и ни малейшего интереса к небесному присутствию бога. Если только Конклав не запрещает сбор апельсинов и кражу книг, то тогда да, Шилхара — покойник. В противном случае, у неё ничего нет.

Ничего, кроме сосущего ощущения под ложечкой и жёлчного страха, поднимающегося в горле при мысли о прятках в цитадели лича. Риск приехать и жить в Нейте стоил возвращения души. Но встреча с личем? Камбрия и словом не обмолвился о бесстрашной целеустремлённости Шилхары и наличии у него в соседях пожирателя душ.

Его тягловая лошадь встала рядом с ней и стала трепать шаль Мартисы лёгким дыханием. Та похлопала коня по шее и почесала шерсть за ремнём уздечки. Спокойный гнедой мустанг совсем не походил на норовистых скакунов Камбрии. Осёдланный и увешанный мешками с припасами, включая арбалет и пару длинных ножей, он также ждал Шилхару.

Мартиса взглянула на Гарна.

— Как думаешь, он ещё спит?

— Я не ложился спать, ученица. Имей немного терпения.

Стоя спиной к кухонной двери, она не заметила его появления. Как обычно, он двигался беззвучно. Мартиса поклонилась, чтобы скрыть смущение.

— Доброе утро, господин.

Шилхара окинул взглядом её шаль, длинную тунику и самодельные бриджи. Он не единственный, кто сегодня не сомкнул глаз. Мартиса провела оставшиеся часы до рассвета, кроя юбку и перешивая её в нечто, напоминающее клетчатые штаны, пригодные для верховой езды.

Шилхара был одет в свою обычную поношенную рубашку, потёртые чёрные штаны и сапоги. Его волосы, без привычной косы, спадали шелковистым водопадом за широкие плечи, обрамляя измождённое лицо. Несмотря на потрёпанный вид и усталость в глазах, в нём чувствовалась аура аристократа — мощный, наглый, уверенный в своём месте в мире. Мартисе иногда было трудно поверить, что он сын низкорожденной гурии.

Она отвела взгляд, испытывая неловкость от приятного покалывания, танцующего от ступней до поясницы. Она находила его привлекательным с момента первой встречи и даже после, когда он делал всё возможное, чтобы она в ужасе убежала из Нейта. Теперь, привыкнув к его поведению и убедившись в его честности по отношению к обитателям поместья, её ещё больше тянуло к нему. Она скрестила руки и молча укорила себя за подобные чувства. Надо играть свою роль, достичь цели. Цена её свободы росла с каждым днём.

— Что за мрачные мысли гнетут тебя в столь ранний час, Мартиса? — Его хриплый голос вырвал её из задумчивости, и она выпрямилась. — Ты что, уснула на ходу? Я дважды спросил, готова ли ты выезжать.

Извинения вертелись на кончике её языка.

— Я готова, господин. Лишь гадала, сколько продлится наше путешествие

— Большую часть дня. Мы разобьём лагерь в трёх милях от Ивехвенна, а к крепости доберёмся за час или два до захода солнца. В Нейт вернёмся утром.

День и ночь наедине. Даже больше, если она рассчитывает вернуться из крепости живой. Беспокойство воевало с тревожным возбуждением.

— Тогда не стоит медлить.

Его губы изогнулись, но он не ответил. Мустанг замер, когда Шилхара взял поводья, проворно перекинул их на широкую спину лошади и погладил коня по холке.

— Ты разжирел от равнинной травы, Комарик. Это путешествие пойдёт тебе на пользу.

У Мартисы округлились глаза.

— Комарик? Вы назвали своего коня Комариком?

Она уставилась на эту мускулистую и ширококостную гору, с таким обхватом груди, что ни каждый на него сядет, и высотой как минимум семнадцать ладоней в холке.

Комарик махнул своей огромной головой в её сторону, словно ставя заданный вопрос под сомнение. Из-за того, что он смотрел на неё сверху вниз восседая на жеребце, его облик стал более надменным.

— Стрекоза показалась мне неуместной.

В горле Мартисы забулькал предательский смех.

— Нет, — сказала она, отрывая взгляд и с усилием сдерживая смех. — Я полагаю, нет.

В глазах Шилхары промелькнула искра — так быстро, что Мартиса едва её заметила. Она усмехнулась и нежно провела рукой по мягкому носу Комарика.

— Большой мальчик… никто в жизни не догадается, как тебя зовут.

Гарн коротко усмехнулся и дал знак, что посадит её на спину Комарика. Но стоило слуге обхватить талию Мартисы, как Шилхара остановил его.

— Отпусти её, Гарн. Ты не поедешь с нами. Она должна сделать это без посторонней помощи. — Он наклонился и протянул руку. — Обхвати мою ладонь, Мартиса. Используй её в качестве опоры.

Она уставилась на изящную ладонь. Её пальцы задрожали в предвкушении магического покалывания, которое передастся от его прикосновения — его дар был настолько силён, что струился сквозь пальцы. Мартиса сжала его ладонь и тихо ахнула, тело будто пронзила молния, в следующее мгновение она оказалась за спиной Шилхары. Мартиса уверенно приземлилась на круп Комарика и сразу же поехала в бок, скользя в другую сторону. Дабы не упасть, ей пришлось вцепиться в рубашку и руку Шилхары.

— Глупая женщина, — огрызнулся он. — Усядься, пока ты не стащила нас обоих с этой клячи.