Повелитель времени

Трое охотников за нечистью битый час прятались в кустарнике напротив кладбища, недалеко от церкви «Всех святых», точнее от того, что осталось от некогда величественного храма, который начинал свою историю ещё с самого начала 18 века. Сейчас город превратился в село с населением чуть более тысячи человек, вокруг, куда ни глянь, царит разруха и нищета, а ведь когда-то здесь бурлила жизнь. Ещё во времена Совка, «Крапивна» был большим колхозом, сейчас же даже та молодежь которая тут живёт, всю сознательную жизнь пытается любыми путями и средствами, покинуть сей неблагодарный край. И это только один бывший город, ныне село, а сколько таких по всей стране?

Пастырь тяжело вздохнул, щедро зачерпнул широкой ладонью холодного январского снега и растер лицо и шею, другая его рука покоилась на рукояти «Лабриса».

– Черт, как только можно существовать в таком холоде?

От этой картины Ягу всю передёрнуло, ей показалось, что итак до ужаса холодная январская ночь накануне крещения, стала ещё холоднее.

– Не произноси имя того, с кем точно не хочешь встретиться.

Инквизитор, из всей тройки охотников, слыл самым спокойным и уравновешенным ее членом, при этом мало кто знал, что во время боя он превращается в настоящего маньяка – истребителя нечисти. Сколько ему лет? Сколько душ загубил его «Свет несущий» – старинный меч «Катцбальгер». Впрочем, клинок вряд ли всегда был таким, по словам инквизитора, он самолично перековывал его множество раз, однако этот факт никак не умалял свойств самого оружия. Всегда сверкающий кусок метала, был острее бритвы, любые доспехи, сталь и даже камень резались словно бумага, что говорить о телах разного рода «Нечистых», для которых обычное мирское оружие не страшнее укола булавкой. Ведьме казалось, что Адалард вообще не чувствует холода, хотя почему только холода? Всегда бесстрастное лицо бессмертного инквизитора, порой вызывало дрожь, прямо как сейчас, когда он указал на оплошность «Яги» в виде вырвавшегося «Черт». На что девушка, надо сказать довольно привлекательная, буркнула себе под нос: «Мне можно, это вы святоши пробы ставить негде, а вот я обычная лесная ведьма!»

Произнесено это было на грани слышимости, но инквизитор слышал все до последнего слова, предпочтя впрочем, не показывать этого.

Третий член группы, Аркадий – священник, точнее только недавно закончивший семинарию послушник. Более известный среди «Темных» как «Пастырь», напротив, был всегда шебутным, жизнерадостным человеком. Его достоинство, впрочем, как и проклятие в том, что он, никогда не размениваясь на мелочи, отдавал и брал от жизни все по максимуму, не заботясь о последствиях. Проще говоря, если любил то всем сердцем, если ненавидел, то всем нутром. Вот и сейчас этот жизнерадостный человек, без памяти влюбился в ведьму по кличке Яга, хотя на эту тему и предпочитал сильно не распространяться, впрочем, только слепой мог этого не заметить. Сама ведьма была в общем-то не против, быть к Пастырю ближе чем просто напарником. Вызывал смущение только тот факт, что они формально находились по разные стороны баррикад, да и сама специфика близости с ведьмой вызывала много: «Как быть если… и что с этим делать после…». По сути, только это и тормозило развитие событий, в плане их отношений.

Однако, Пастырь уже давно все для себя решил, этот рейд должен стать последним, для их тройки охотников. Сразу после окончания, он собирался сделать предложение девушке и при благоприятном стечении обстоятельств, увезти ее далеко, в заранее купленный дом в Карелии.

Аркадий снова невзначай похлопал широкой ладонью грудь, ровно в том месте, где находился внутренний карман его плаща, в котором покоилась небольшая коробочка обшитая красным бархатом, с содержимым в виде золотого кольца, представляющего собой переплетение полос белого и жёлтого золота на заключительном витке венчавшихся большим изумрудом.

– Ну что там? Долго ещё? – Пастырь нетерпеливо побарабанил пальцами по древку своего монструозного топора и воззрился на инквизитора.

– Засек двадцать душ но Икара пока нет. Можно конечно напасть, но потом некроманта опять придется выслеживать несколько лет. Уверен, как только он узнает о гибели своих адептов, сразу же исчезнет и заляжет на дно – ведьма, при этих словах поморщилась.

– Нет уж, лучше подождем ещё пару часов, я как-нибудь продержусь, если конечно окончательно не превращусь в ледышку.

Пастырь задумчиво потёр переносицу: «Мда… снова гоняться за ним по всей Европе, занятие малоприятное. Кстати Адалард, а как насчёт поднятых?»

– У них нет душ, лишь псевдожизнь с набором базовых инстинктов, поэтому я их не чувствую, соответственно ничего по этому поводу сказать не могу, но учитывая специфику противников, могу констатировать одно – немертвые стопроцентно будут и скорее всего, много.

– И как ты относишься к этой, как ты выразился «псевдожини»? Что говорит твой обожаемый кодекс? – поинтересовалась Яга, нервно теребя ножны с «Кукри» закреплённые на обеих ногах.