Повелитель змей

— Господин Хети, — ответил ему юноша, опускаясь на колени, — тот, кого я любил, как отца, и даже сильнее, потому что он всегда был ко мне добр и щедр, ушел в страну теней, из которой нет возврата. Зачем мне оставаться здесь? Чтобы жить в пустыне одному? А ты, даже если и похож на шасу, носишь нашу повязку и ожерелье, говоришь на нашем языке — правда, некоторые слова нам непонятны, потому что это слова ааму, — ты не шасу. Любой, глядя на тебя, поймет, что ты уроженец Речного края. И ты не знаешь пустыни. Поэтому, если хочешь, я стану твоим проводником и слугой. Разреши мне пойти с тобой, и ты об этом не пожалеешь. Я чувствую себя в этих песках и скалах, как дома, я знаю, где расположены колодцы и оазисы, я приведу тебя к гиксосам.

— Говоря по правде, Кеназ, я с удовольствием взял бы тебя с собой. Но Небхатор сказал мне, что храм — твое спасение. Что, если в пустыне ты встретишься с соплеменниками? Не вознамерятся ли они убить тебя?

— Они хотели побить меня камнями за то, что в день отдыха, который для нас священен, я пошел искать хороший кусок дерева. А я всего лишь хотел сделать себе метательную палку.

— Ту, которая у тебя за поясом?

— Нет, эту я сделал уже здесь с помощью инструментов, оставленных рудокопами. Когда мои соплеменники уличили меня в преступлении, они все у меня отняли — мои сандалии, набедренную повязку и даже ожерелье — подарок отца. Но отец мой к тому времени уже умер и не мог меня защитить от людей, которые, обобрав меня до нитки, решили меня убить. И то, что мне удалось бежать, а они не стали меня преследовать, означает только одно: они решили, что голый, без запаса еды и питья я в пустыне не выживу. Я уверен, что меня считают мертвым, думают, что труп мой достался шакалам и гиенам. Но мои соплеменники не знали, что я хорошо ориентируюсь в этом бесплодном краю, хотя мне и немного лет, и не подозревали, что Анат, повелительница неба и пустыни, решила меня защитить. Ей было известно, что я не совершил ничего, что заслуживало бы такого жестокого наказания. Скажи, как по-твоему: разве не свидетельствует желание этих людей — а я уверен, что так хотели они, а не бог, — убить человека за то, что он искал кусок дерева, об их жестокости? Я уверен, что Яху не так жесток, он не мог дать нам такой глупый закон. Как бы то ни было, Анат была возмущена их поступком, поэтому она спасла меня и живым и невредимым привела сюда, к своему слуге Небхатору.

— Кеназ, я согласен с тобой. Не богами придуманы глупые и жестокие законы. Поэтому Золотая Хатор, богиня радости и любви, живущая в этом святилище, уберегла тебя от преследований глупцов, которые, я в этом убежден, гневят богов, приписывая им такие отвратительные желания и кровожадность. Я с удовольствием стану твоим попутчиком.

Предложив Кеназу следовать за ним, Хети прошел туда, где оставил свой скудный скарб, и вынул из мешка египетскую набедренную повязку.

— Возьми. Если кто-то тебя увидит, то решит, что ты — египтянин.

— Не уверен, что это пойдет мне на благо, — ответил ему Кеназ, надевая повязку. — Знай, что египтян в пустыне не жалуют с тех пор, как их цари заперлись в Великом Городе Юга, позволив ааму множиться, захватывая одну область за другой. Мы, кочевники, когда-то приходили в долину, чтобы выменять у местных жителей необходимое и найти еду и воду во время засухи. И мы боялись египетских солдат. А теперь обитатели пустыни и выходцы из Ханаана, уважающие силу и презирающие слабость, притесняют египтян.

— Если так, то я заставлю их меня уважать.

— Ты говоришь, как мы, и носишь нашу одежду, поэтому шасу, которых в пустыне больше, чем других кочевников, можешь не бояться. Но я не знаю, что ждет тебя при встрече с пастушьими племенами, ведь они часто воюют с нами. Гиксосы не любят кочевников, они боятся, что мы придем из пустыни и заберем их скот и их женщин.

Они запаслись бурдюками с водой и провизией — медом, финиками, сухими лепешками — и не забыли подоить маленькое стадо Небхатора — двух коз и четырех овец, наполнив молоком еще два бурдюка.

— В окрестностях достаточно травы, чтобы животные не умерли с голоду, — сказал Кеназ. — Не сегодня-завтра здесь пройдет семья кочевников, и они будут счастливы забрать их себе.

И они отправились в путь, несмотря на то, что близилась ночь. Так решил Хети, и его спутник одобрил это решение: стало прохладно, и идти было значительно легче, потому что не приходилось бороться с удушающей жарой, а яркие звезды были подобны настоящей карте.

Шли они почти целыми днями, отдыхая только в то время, когда солнце было в зените и жара становилась невыносимой. Они всегда находили тень под сенью пальм или среди скал, спасаясь от лучей солнца — бога Ра, сияние которого было животворным, но могло и убивать.